Лунный камень

– Позвольте поздравить вас в третий раз! Если когда-нибудь вы вздумаете отправиться за границы цивилизации, мистер Блэк, дайте мне знать, и я поеду с вами. Вы счастливый человек!

Тут вмешался я. Мои английские взгляды не мирились с подобными вещами.

– Неужели вы хотите сказать, сэр, – воскликнул я, – что индусы лишили бы жизни мистера Фрэнклина, чтобы овладеть своим алмазом, если бы он предоставил им эту возможность?

– Вы курите, мистер Беттередж? – спросил путешественник.

– Курю, сэр.

– Очень вы цените ту золу, которая в вашей трубке?

– Нисколько не дорожу, сэр.

– В той стране, из которой приехали эти люди, человеческую жизнь ценят так же мало, как вы золу вашей трубки. Если бы жизнь тысячи человек стояла между ними и возвращением алмаза и если бы они думали, что могут убить этих людей безнаказанно, они убили бы их всех. Жертва кастой – дело серьезное в Индии, жертва жизнью не значит ничего.

На это я высказал свое мнение, что это шайка воров и убийц. Мистер Мертуэт высказал свое мнение, что это удивительный народ. Мистер Фрэнклин не высказал никакого мнения, а возвратил нас к делу.

– Они видели Лунный камень на платье мисс Вериндер, – сказал он. – Что теперь делать?

– То, что грозил сделать ваш дядя, – ответил мистер Мертуэт. – Полковник Гернкастль понимал, с какими людьми он имеет дело. Пошлите алмаз завтра – под надежной охраной – в Амстердам. Велите сделать из него полдюжины бриллиантов вместо одного. Тогда это будет уже не священный Лунный камень – кончится и опасность.

Мистер Фрэнклин обернулся ко мне.

– Делать нечего, – сказал он. – Мы должны завтра же переговорить с леди Вериндер.

– А как же сегодня, сэр? – спросил я. – Что, если индусы вернутся?

Мистер Мертуэт ответил мне, прежде чем успел заговорить мистер Фрэнклин.

– Индусы не решатся вернуться сегодня, – сказал он. – Они никогда не идут прямым путем, не говоря уже о таком деле, как это, когда малейшая ошибка может быть гибельной для их цели.

– Но если эти мошенники окажутся смелее, чем вы думаете, сэр? – настаивал я.

– В таком случае спустите собак, – сказал мистер Мертуэт. – Есть у вас большие собаки на дворе?

– Есть две, сэр. Бульдог и ищейка.

– Их достаточно. В настоящем случае, мистер Беттередж, бульдог и ищейка имеют одно большое достоинство: их, вероятно, не будет мучить ваша совестливость относительно неприкосновенности человеческой жизни.

Когда он пустил в меня этот последний заряд, до нас из гостиной донеслись звуки фортепьяно. Он бросил свою сигару и взял под руку мистера Фрэнклина, чтобы возвратиться к дамам. Идя за ними в дом, я приметил, что небо быстро покрывается тучами. Мистер Мертуэт тоже это заметил. Он посмотрел на меня со своей обычной насмешливостью и сказал:

– Индусам в нынешнюю ночь понадобятся зонтики, мистер Беттередж!

Хорошо было ему шутить! Но я не был знаменитым путешественником и прошел свой жизненный путь, не рискуя жизнью среди воров и убийц в разных заморских странах. Я вошел в свою комнатку, сел на свое кресло, весь в поту, и спросил себя с отчаянием: что же теперь делать? В таком тревожном состоянии духа другие довели бы себя до лихорадки. Я кончил совсем другим образом. Я закурил трубку и заглянул в «Робинзона Крузо».

Не прошло и пяти минут, как мне попалось это удивительное место, страница сто шестьдесят первая:

«Страх опасности в десять тысяч раз страшнее самой опасности, видимой глазу, и мы находим, что бремя беспокойства гораздо больше того несчастья, которое нас тревожит».

У человека, который после этого не уверует в Робинзона Крузо, или недостает в мозгу винтика, или он отуманен самонадеянностью. Не стоит тратить на него доказательств, лучше сохранить их для человека с более доверчивой душой.

Я давно уже выкурил вторую трубку и все восхищался этой удивительной книгой, когда Пенелопа (подававшая чай) пришла ко мне с донесением из гостиной. Она оставила тараторок певшими дуэт – слова начинались с О, и музыка соответствовала словам. Она заметила, что миледи делала ошибки в висте, чего мы прежде никогда за ней не замечали. Она видела, что знаменитый путешественник заснул в углу. Она слышала, как мистер Фрэнклин потешался над мистером Годфри по поводу дамских комитетов вообще, а мистер Годфри возражал ему гораздо резче, нежели приличествовало джентльмену, славящемуся мягкостью своих манер. Она подметила, как мисс Рэчел, по-видимому пытаясь успокоить миссис Тридголл, показывала ей фотографии, на самом же деле бросала украдкой на мистера Фрэнклина такие взгляды, в которых ни одна умная горничная не могла ошибиться ни на минуту. Наконец она видела, как мистер Канди, доктор, таинственно исчезнувший из гостиной и потом таинственно вернувшийся, вступил в секретный разговор с мистером Годфри. Словом, дела шли гораздо лучше, чем, судя по обеду, мы имели право ожидать. Если бы только мы могли продержаться еще часок, старик Время подвез бы их экипажи и освободил бы нас совсем от гостей.