Лунный камень Сатапура

— Если вы так считаете, почему ничего не сказали моему сыну? Его высочество лишь сообщил нам, что вы нервничаете и дурно себя чувствуете.

В дальнем конце зала раздались шелест и бормотание: благородные дамы обсуждали новость. Первин встревожилась, ведь шут все стоял за дверью. Догадается ли он, что это по ее вине Бандар проглотил отраву?

— И кто, как вы думаете, отравил вашу еду? — спросила Мирабаи.

Первин отчетливо произнесла:

— Сказать наверняка, подсыпали туда яд или нет, мы не можем. Я подозреваю, что сделать это мог человек, который не заинтересован в том, чтобы я зафиксировала на письме свои рекомендации.

Младшая махарани вперила в нее взгляд, а когда наконец заговорила, в голосе сквозило понимание:

— Итак, кто-то пытался вас убить. Да, похоже, речь идет о яде.

Первин не стало легче от сочувствия чоти-рани. Может, та просто занимается манипуляциями и подталкивает Первин к тому, чтобы возложить ответственность за покушение на свекровь.

Следя, чтобы на лице не отразилось недоверия, Первин раздвинула губы в полуулыбке.

— Я выслушала мнение обеих княгинь. Судя по вашим словам, мои рекомендации не устраивают вас обеих, и все же я очень надеюсь, что вы найдете время их обдумать. Важная часть этого плана состоит в том, чтобы махараджа и дальше жил под вашим надзором, ощущал вашу любовь, возвращался домой на каникулы. В Панчгани есть хорошие пансионы с британскими преподавателями, добираться туда недалеко. Слышали ли вы о школе Святого Петра?

— Но единственные англичане, которых в Индии отправляют в пансионы, — дети лавочников и миссионеров! — прошипела Мирабаи. — Мой сын не принадлежит к этому классу.

Хотя Первин и испытывала все большее уважение к младшей махарани, ее предрассудки сильно раздражали.

— Англичане учредили несколько небольших пансионов специально для индийских князей, однако отзывы об этих заведениях не самые лучшие. Я считаю, что, если мы выберем школу с подходящим составом учеников и преподавателей, князю там будет хорошо. А поскольку в классах и на спортивных площадках будут другие мальчики, у него будет больше стимулов учиться.

— Ваш план никого не устраивает. — Вдовствующая махарани сменила позу и снова закашлялась.

— Вы говорите, что опросили многих людей; но почему не моего сына? — осведомилась Мирабаи.

— Вот именно! Он наверняка захочет остаться! — выкрикнула Путлабаи.

— Мы с ним поговорили. Он действительно сказал, что не хочет отсюда уезжать. Но он ведь нигде не бывал, кроме дома дяди, да и там — много лет назад. Уверена, что в хорошей школе, причем индийской, ему понравятся и компания, и уроки.

— Если он будет возвращаться сюда на каникулы, он может погибнуть. Либо на пути, либо в стенах дворца. — Мирабаи бросила на Первин умоляющий взгляд. — Прошу вас, отправьте его в Англию!

У Первин стало тяжко на душе: она поняла, что во дворце никто не поддержит ее предложение.

— Простите. Мне дали задание принять решение, которое я сочту оптимальным для эмоционального и интеллектуального благополучия князя. Первая школа, в которую он поступит, станет лишь началом его образования. Позднее он может поехать в Англию.

— Не позволю! — загремела махарани Путлабаи.

У Первин в колоде осталась последняя карта.

— Я прошу вас обдумать все это в течение нескольких дней. Если вам не удастся прийти к согласию, уведомите об этом Колхапурское агентство. Будет назначено официальное судебное слушанье, каждая из вас сможет подать свое прошение.

— Прошение? — возмущенно повторила вдовствующее махарани. — Вы забыли, с кем вы говорите? Я никого и ни о чем просить не намерена!

— В слове «прошение» нет ничего неуважительного, это юридический термин. Речь идет о том, что каждая сможет обосновать свою позицию. Для этого часто нанимают адвокатов.

— Полагаю, вы не можете рекомендовать одного из них? — тут же вмешалась Мирабаи.

— Предлагаю вам спросить совета у мистера Басу или князя Сварупа. Я могла бы высказать свое мнение, но это вызовет конфликт интересов. Однако считаю себя обязанной вас уведомить, что я — единственная женщина-юрист на тысячи километров. Вам придется нанимать мужчину.

Мирабаи сжала виски, будто у нее болела голова.

— Вам известно, что мы не общаемся с мужчинами, за исключением немногочисленных домочадцев и родственников. Вас специально прислали нам помочь, потому что вы женщина, — но где ваша помощь?

У Первин застучало сердце: она поняла, что ей придется отказать женщинам, которым никто еще никогда не отказывал.

— Мне прискорбно, что я не смогла найти решения, которое устроило бы вас обеих. Но я обязана не упускать из виду тот факт, что из князя должен вырасти мудрый и сострадательный мужчина.

— Дайте сюда бумаги, по которым вы читали, — потребовала Мирабаи. — Обе, и на английском, и на маратхи.

Первин подошла, вручила махарани документы. Ганесан поднял длинный нос, обнюхал бумаги, как будто ему они казались подозрительными.

— Там сплошная ложь! — заявила Путлабаи, глядя на невестку, которая сосредоточенно читала.