Лунный луч

— Мой дракон — Рубикон. Мы можем заглядывать в будущее.

Она ахнула и уставилась на нас обоих огромными глазами.

— Не может быть двух живых Рубиконов одновременно.

— Мы не причиним тебе никакого вреда. — Я вздохнула. У нас только что был этот разговор. Я встала перед Блейком. Моя мать вообще ничего не понимала. — Мы пришли только для того, чтобы рассказать тебе о том, что видели. Мы знаем, кто предаст вас. Мы знаем, что он сделает это завтра с армией виверн.

— Что? — Ее рот превратился в тонкую линию. — Кто?

— Ты знаешь, кто! Он единственный, кто может говорить на их языке, — сказала я.

— Кто? — рявкнула она, в ее глазах стояли злые слезы. Я поняла, что унаследовала эту черту характера от нее. У нас обоих наши эмоции были связаны со слезными протоками.

— Горан.

Когда я произнесла его имя, она переменилась в лице, словно вся жизнь покинула ее. Крупные слезы катились по ее щекам, пока она размышляла об этом. Он злой, серьезно! — закричала я про себя. Мама покачала головой.

— Нет, он никогда бы этого не сделал.

— Ты будешь привязана к этой кровати. — Я указала на одну из дверей, надеясь, что это ее спальня. Мой голос стал пронзительным, хотя я старалась говорить потише. — И ты умрешь на этой кровати. Ты будешь сожжена заживо.

Она посмотрела на украшенную замысловатой резьбой дверь в свою спальню. Без сомнения, она представляла себе мое суровое предсказание. Пригладив ладонью свои темные волосы, она сделала несколько шагов к нам и несколько шагов назад к своему камину.

«Будь нежнее, Елена», — предостерег мысленно Блейк.

Я проигнорировала его. Она не была моим отцом. Она была моей матерью. Ей нужно было это услышать. Она должна была поверить мне.

Она расхаживала перед камином. Я решила подойти к ней.

— Пожалуйста, поверь мне. Если ты не убьешь его, то никогда больше не увидишь Елену. Она вырастет без тебя.

Моя мать сразу же остановилась и посмотрела на меня.

Я была ключом к тому, чтобы достучаться до нее. Черт возьми, ключом к моему отцу тоже была я, но я была слишком нетерпелива.

«Елена, нам нужно поторопиться. Они приближаются.»

— Еще пять минут, — сказала я через плечо, вслух.

Мама глянула на него.

— Ты можешь слышать его мысли?

Я кивнула.

— Он гораздо могущественнее, чем ты думаешь.

Она задумчиво нахмурилась. Все было так, как я это сказала. Будто я говорю о Блейке, а не о парне, которым он притворялся в этот самый момент.

«Елена», прорычал Блейк.

«Мне уже все равно. Она должна мне поверить.» Я посмотрела на него.

— Елена даже не будет знать, кто ты, или кто она. Таня нарушит свое обещание. Она оставит твоего ребенка с Жако.

— Жако нашел их?

Я кивнула.

Моя мать смотрела в никуда. Морщинки беспокойства углубились вокруг ее глаз. Она выглядела такой уязвимой.

Она отступила и плюхнулась в кресло.

— Нет, — наконец сказала она. — Она обещала. Она не может вернуться.

— Она сможет. После того, как ты умрешь, клятва разрушится, и она оставит его и ее по другую сторону этой стены, а сама сразу вернется.

Блестящий от слез взгляд моей матери нашел мой.

— Но… она обещала.

— Она Хроматический. Это не ее вина. Елена вырастет в бегах. Ей придется переезжать каждые три месяца, потому что драконы узнают о ней и станут выслеживать. Драконы работают с Гораном, который прикажет ее убить. Это продлится очень долго, если ты не исправишь это до того, как все начнется.

— Горан? Горан любит меня, он бы никогда…

Я хотела заключить ее в свои объятия.

— Вот почему он это сделает. Потому что он слишком сильно тебя любит. Он убьет за тебя. Он не в своем уме.

Она продолжала качать головой. Это была не моя мать. Это была не та сильная и умная женщина, которую я надеялась встретить. Разочарование прокатилось по мне, угрожая пролиться слезами.

— Елена найдет Пейю только тогда, когда ей исполнится шестнадцать. Жако никогда не заговорит с ней об этом мире. Он умрет прежде, чем скажет ей, кто она на самом деле. — Это было не совсем правдой, но достаточно близко, и у меня не было времени для изложения длинной версии. — Она никогда не узнает, что драконы вообще существуют. Никогда не узнает, кто она такая. Даже не узнает, что ты ее мать, — прошипела я сквозь стиснутые зубы.

Она вскинула голову и резко посмотрела на меня.

— Она вырастет без места, которое можно было бы назвать домом. — Я заставила свой тон вернуться к мягкости. — Это та жизнь, которую ты хочешь для нее?

— Нет. — Она покачала головой. Ее голос сорвался. Нижняя челюсть слегка дрожала. Я не знала, отвечает ли она на мой вопрос или все еще не верит мне, но она была сломлена. Она хотела воссоединиться со мной. Я видела это в ее глазах.

— Откуда ты это знаешь? И не говори мне, что ты это видела.

— Хорошо, — сказала я. Моя мать была умнее этого.

«Елена, ты с ума сошла?» Я почти забыла, что Блейк был рядом со мной из-за эмоций, которые захлестнули меня в диалоге с матерью.

— Я знаю это, потому что это была моя жизнь, мама.

Она уставилась на меня, разинув рот.

«Елена!»

Я проигнорировала Блейка.