Лунный луч

— Все в порядке, — она покачала головой, но она была другой. Она вела себя не так, как обычно. Она… взрослела.

Королева Катрина пристально посмотрела на меня. Я скривился.

— Твоя мама так недовольна мной.

Елена хихикнула.

— Ты знаешь, как она относится к тому, что кто-то прерывает ее речи, Блейк. Она переживет это.

— Хорошо, надеюсь на это. — Я прошел на свое место, которое было недалеко от вездесущего взгляда королевы Катрины.

— Извините, — сказал я застенчиво.

Король Альберт фыркнул.

— Тебе нужно лучше извиняться, — съязвила она, затем повернулась, чтобы поболтать с Таней.

Я закатил глаза и покачал головой, в то время как Елена отчаянно пыталась подавить улыбку.

Вечер прошел великолепно. Мы поели, а потом шеф-повар принес ее торт.

Мне всегда нравились его большие фигуры. Однако в этом году это было разочаровывающе. Это была туфля.

Король Альберт, королева Катрина, Елена, даже долбаные репортеры смеялись, будто это была самая смешная вещь, которую они когда-либо видели. Я не видел в этом ничего смешного.

Что я пропустил? Почему у нее дурацкая туфля?

— Спасибо, шеф. Это самый лучший торт на свете! — сказала Елена.

Я изо всех сил пытался понять, действительно ли она это имела в виду или нет.

Затем король Альберт и Елена открыли танцпол своим танцем. Они делали это каждый божий год. Но сегодня это была новая песня. В этом году они действительно улучшились. Это было похоже на танго, с яркими движениями в такт приподнятому темпу и трелями струнных и рожков от живой группы.

— Она такая милая! — прокричала Табита.

Королева Катрина услышала это. Таня поставила щит, и я мог видеть, как шевелятся ее губы, когда взгляд королевы остановился на ее драконе. Но что бы она ни говорила, я не слышал. Я увидел улыбающуюся королеву Катрину, а затем щит исчез.

Ладно, это было странно. Почему у меня возникло ощущение, что ее матери не очень понравился мой плюс один… или тот комментарий, который она только что сделала? Из всех людей я ожидал, что королева будет в восторге от того, что я кого-то встретил. Я всегда легко обходился с королевой Катриной. Никто ни в коем случае не хотел ее расстраивать, особенно когда дело касалось Елены.

Когда их танец отца и дочери закончился, наш стол аплодировал громче всех.

Слуги убрали посуду и отодвинули столы к стенам зала. Наконец-то началась ночь.

Елена исчезла. Она просто ушла. Я не знал, куда она пошла.

Это было не похоже на нее — просто исчезнуть.

Я действительно начал беспокоиться о том, что привел плюс один на ее день рождения.

ЕЛЕНА

Я пошла в ванную и заплакала. Это была единственная комната в доме, которая была звуконепроницаемой.

Табита — нет, Ледяная Королева — была идеальна. Я никогда не превзойду ее. Не имело значения, сколько раз мама подчеркивала слово «красивая». А теперь, теперь у меня были покрасневшие глаза, и я не могла показаться на публике. Он бы узнал, что я не в порядке. При нормальных обстоятельствах кто-то должен был умереть, чтобы я так плакала. Это было так неубедительно.

Раздался стук в дверь моей ванной.

Пожалуйста, пусть это будет не он. Пожалуйста.

— Елена? — произнес мамин голос.

Я открыла дверь.

Она посмотрела на мои слезы и крепко обняла меня.

— Ночь почти закончилась. Он миллион раз спрашивал, где ты. Я больше не знаю, что еще сказать.

Я безнадежно указала на свое лицо.

— Я не могу выйти в таком виде, мама.

— Это можно исправить с помощью небольшого заклинания, милая. Я просто боюсь, что ты выдашь себя.

— Со мной все будет в порядке. Убери это. Я ненавижу плакать. Особенно из-за него.

Она была занята, когда вошел мой отец. Еще более унизительно.

— Убирайся. Это девчачьи штучки! — закричала на него мама. Не говоря ни слова, папа развернулся на пятках, расплескивая коктейль в руке. Его поспешное послушание заставило меня влажно хихикнуть. Мама улыбнулась. — Она ничто по сравнению с тобой, милая.

— Она для него все, мама. Разве ты не видела, как он шептал ей всю ночь и целовал ее пальцы? Это отвратительно.

— Это так, но просто помни, он твой дракон. Она, без сомнения, чувствует большую угрозу от тебя, чем ты от нее.

Я никогда не думала об этом с такой точки зрения.

— Хорошо, я запомню это.

Я посмотрела на свои глаза в зеркале. Не было похоже, что я вообще плакала.

— Так в чем же мое оправдание? — сказала я.

— Звонил Паппи. — Мамины глаза искрились озорством. — Ты знаешь, как долго он может говорить.

— Он бы понял, что это ложь, мама. Он знает, что Паппи никогда не звонит мне в мой настоящий день рождения.

— Ты видела, как он растерянно смотрел на этот торт. Он чувствовал себя обделенным. Он понятия не имел, что представляет собой эта туфля. Все изменилось. Он на собственном горьком опыте поймет, что если не будет обращать внимания, то многое потеряет.

Я улыбнулась.

— Спасибо, мам.

— Не за что. Больше никаких слез, ладно?

Я кивнула и вернулась к своей вечеринке.