Лунный мираж над Потомаком

Трудности, связанные с поисками «ободряющих» фактов, привели к тому, что Эйзенхауэр оказался вынужденным несколько раз переносить дату своего первого выступления, которое, если верить американской прессе, ожидалось с не меньшим нетерпением, чем речь Ф. Д. Рузвельта о вступлении США во вторую мировую войну. Наконец по рекомендации вновь назначенного советника президента по вопросам психологической войны Ларсона в качестве окончательного срока было намечено 7 ноября. В комментариях прессы отмечалось, что президент «был осведомлён о значении этого дня для большевиков» и что в значительной степени именно это обстоятельство заставило его остановить свой выбор на указанной дате. Но и теоретики, и практики психологической войны просчитались. Появление 3 ноября второго советского спутника окончательно подорвало и без того подмоченный престиж Белого дома.

Рушившаяся «позиция спокойствия» усиленно подтачивалась к тому же её многочисленными противниками. Слабостью правительства, оказавшегося весьма уязвимым с точки зрения тактики межпартийной борьбы, не преминули воспользоваться руководители демократической партии. В отличие от Белого дома, вынужденного поневоле воздерживаться от раздувания военной истерии, они увидели в спутнике ту спасительную точку приложения сил, используя которую надеялись одержать победу над своими политическими конкурентами.

18 октября в Канзас-Сити состоялось открытие конференции лидеров демократической партии Среднего Запада. Общий тон работы был задан бывшим президентом Трумэном, выступившим с речью за завтраком. «Мы, — заявил Трумэн, — безоговорочно клеймим президента Эйзенхауэра за неспособность использовать огромные технические возможности страны, в результате чего Советский Союз смог запустить свой спутник раньше Соединённых Штатов». В заявлении участников конференции правительство Эйзенхауэра обвинялось в подчинении интересов национальной обороны соображениям внутренней политики, стремлению завоевать популярность среди избирателей.

Но демократы не собирались, конечно, довольствоваться одними заявлениями. Пытаясь дискредитировать республиканцев, обвинявших в свою очередь правительство Трумэна в «чудовищной халатности, граничившей с преступностью», они затеяли комедию «расследования» причин космического отставания Соединённых Штатов. Роль застрельщика взял на себя сенатор Саймингтон.

В телеграмме из Канзас-Сити, отправленной им Ричарду Расселу, председателю сенатской комиссии по вооружённым силам, он «почтительно, но настойчиво» требовал «детального расследования вопроса». Аналогичное требование было получено Расселом и от сенатора Мэнсфилда, заместителя лидера сенатского демократического большинства. «Нам пора, — говорилось в нём, — очнуться ото сна и перестать жертвовать интересами безопасности во имя экономии». Мэнсфилд требовал, чтобы Рассел, «не мешкая», с помощью подкомиссии по военной подготовленности или всего состава комиссии приступил к расследованию причин отставания Пентагона в области ракетных вооружений и выработал рекомендации, которые дали бы Соединённым Штатам возможность изменить сложившееся положение и снова занять «принадлежащее им всегда в прошлом место».

Незамедлительного созыва подкомиссии по военной подготовленности для расследования причин провала американской программы по созданию межконтинентальной баллистической ракеты и запуску сателлита требовали также её член — сенатор Сматерс и председатель военного бюро объединённого комитета по атомной энергии сенатор Джэксон.

Ведение расследования было поручено сенатской подкомиссии по военной подготовленности, возглавлявшейся в то время сенатором-демократом Линдоном Джонсоном. Оно затянулось на многие месяцы и с точки зрения межпартийной борьбы превратилось в руках демократов в удобное орудие давления на правительство.

Развязанное демократами наступление против официальной «позиции спокойствия» пользовалось с самого начала более или менее открытой поддержкой многих республиканцев, считавших, что гонка вооружений является вопросом, несравненно более важным, чем мелочные партийные разногласия и связанные с ними расчёты. Ввиду этого они не видели необходимости сохранять молчание даже ради требований партийной этики. К тому же им представлялось, что ущерб, нанесённый престижу республиканской партии, может быть нейтрализован скорее не путём замалчивания «ошибок» правительства Эйзенхауэра, а путём принятия срочных и оперативных мер по развёртыванию программы ракетных вооружений и запуску американского сателлита.