Лунный мотылёк

— Энгмарк, только не вздумайте… — начал было Тиссель, но вдруг ощутил сзади сильный толчок и упал навзничь. Чья-то опытная рука обшарила его одежду и вытащила пистолет. Послышался треск химеркина и голос:

— Свяжи руки этому дураку. — Человек встал из-за стола, снял алую с зеленым и черным маску — под ней оказалось черное покрывало раба. Тиссель вывернул голову. Над ним возвышался Хаксо Энгмарк в маске Укротителя Драконов — черный металл, нос как лезвие ножа, впалые веки, три гребня на макушке. Голос под бесстрастной маской звучал ликующе:

— Вот как легко ты попался.

— Да уж, — сказал Тиссель. Раб туго связал ему руки и, по щелчку химеркина, удалился.

— Встань, — приказал Энгмарк. — Сядь на этот стул.

— Чего мы ждем? — спросил Тиссель.

— Двое наших парней еще не причалили. А им незачем знать, что я собираюсь сделать.

— Что же?

— Всему свое время, — сказал Энгмарк. — У нас в запасе около часа.

Тиссель пошевелил руками. Путы оказались крепкими.

Энгмарк удобно устроился в кресле.

— Как ты вышел на меня? — спросил он. — Теперь-то я могу полюбопытствовать? Ну ладно, ладно, не молчи! Ты проиграл, зачем же делать себе хуже?

Тиссель пожал плечами.

— Я исходил из того принципа, что маска может скрыть лицо, но не личность.

— Ага, — сказал Энгмарк. — Интересно. Дальше.

— Я одолжил у каждого из вас по рабу и подробнейшим образом расспросил их о том, какие маски носили их хозяева в течении месяца до твоего появления. Затем на основе их ответов я построил график. Ролвер восемьдесят процентов времени носил Птицу-Крачку, распределяя остальные двадцать между Отрешенным Мыслителем и Черным Путником. Велибус увлекался героями Кан-Даханского цикла. Большую часть времени — шесть дней из восьми — на нем были Халекун, Принц Неустрашимый и Морской Гордец, а в остальные два дня — Южный Ветер или Веселый Попутчик. Керсхол, самый консервативный из всех, предпочитал Пещерную Сову, Звездного Скитальца и еще две-три маски, порядок смены которых был непредсказуем.

Как я уже сказал, я почерпнул эту информацию из самого надежного источника — от рабов. Следующим моим шагом стало наблюдение за вами тремя. Я каждый день отмечал в сравнительной таблице, какие на вас маски. Ролвер шесть раз надевал Птицу — Крачку и дважды Черного Путника. Керсхол — пять раз пещерную Сову, один раз — Звездного Скитальца, один раз — Песочные Часы и один раз — Идеал Совершенства. На Велибусе дважды была Изумрудная гора, трижды — Тройной Феникс, один раз — Принц Неустрашимый и еще два раза — Священная Акула.

Энгмарк задумчиво кивнул.

— Я понял свою ошибку. Я надевал маски Велибуса, но на собственный вкус — и засветился. Но только перед тобой! — Он встал и подошел к окну. — Керсхол и Ролвер уже у причала. Сейчас они займутся своими делами, и им будет не до нас. Впрочем, будь они даже и свободны, все равно не вмешались бы. Эти ребята стали хорошими сиренийцами.

Тиссель молча ждал. Прошло десять минут. Внезапно Энгмарк поднялся и взял с полки нож.

— Встань, — приказал он.

Тиссель медленно выпрямился, и Энгмарк, подойдя сбоку, одним ударом перерезал завязки и сорвал с него Лунного Мотылька. Тиссель ахнул. Лицо его стало голым и беззащитным.

Энгмарк отвернулся, снял свою маску и надел Лунного Мотылька. Он ударил по химеркину. Два раба застыли на пороге, в ужасе глядя на Тисселя. Энгмарк отбил бодрую дробь на химеркине и пропел:

— Отведите его на пристань.

— Энгмарк! — завопил Тиссель. — Я без маски!

Рабы схватили Тисселя и, не обращая внимания на его отчаянные попытки вырваться, стащили с палубы и поволокли к пристани.

Энгмарк набросил петлю на шею Тисселя.

— Теперь ты — Хаксо Энгмарк, а я — Эдвер Тиссель. Велибус мертв, и ты скоро сдохнешь. Справиться с твоей работой — пара пустяков. Стану играть, как Ночной, и петь, как скрипучие ворота. Буду носить Лунного Мотылька пока не рассыпется в прах, а потом возьму новую маску. В Полиполис уйдет донесение о смерти Хаксо Энгмарка. Все будет шито-крыто.

Тиссель, казалось, не слышал его.

— Ты не можешь этого сделать, — шептал он. — Моя маска… Мое лицо…

По пристани шла полная женщина в розово-голубой цветочной маске. Увидев Тисселя, она издала пронзительный вопль и упала ниц.

— Ну, пошли, — довольно сказал Энгмарк и потащил Тисселя за веревку к эспланаде. Прохожий в маске Пиратского Капитана замер как вкопанный.

Пальцы Энгмарка пробежали по клавишам зачинко:

— Глядите все! Перед вами Хаксо Энгмарк, отъявленный преступник и злодей, чье имя неустанно проклинают во всех Иных Мирах; и вот теперь он схвачен и умрет бесславной смертью. Глядите ж — Хаксо Энгмарк перед вами!

Они вышли на эспланаду. Тиссель спотыкался, слезы катились по щекам, перед глазами все плыло. Голос Энгмарка победно гремел:

— Так вот он, Хаксо Энгмарк! Смотрите же на казнь и веселитесь!

— Я не Энгмарк, — бормотал Тиссель, — я Эдвер Тиссель, это он Энгмарк…

Но никто его не слушал; отовсюду доносились крики ужаса и отвращения.

— Отдай мне мою маску! — взмолился Тиссель. — Дай хоть покрывало раба!

— В бесчестье жил он, и умрет с позором! Глядите все, как жалок он без маски! — ликовал Энгмарк.