Лунный охотник (СИ)

- Знаете, Лана, ведь я видел, как всё происходит между ними. Дал время своему гордому сыну найти общий язык с такой же гордой внучкой. Не вмешивался потому, что они должны были стать другими. Не такими, как я. Я пытался спасти от людей сына и лишь заставил его ненавидеть себя. Тир до сих пор желает моей смерти. А Хэлен так легко приняла его, так быстро привыкла и полюбила, что мне даже страшно становится за эту девочку. То доверие, с которым она относится к окружающим, не может довести до добра. Она и вам поверила сразу, в первую же встречу. И я должен предупредить вас сейчас... Если вы предадите её, то укрыться от Великого Змея не получится нигде. Ибо Время существует во всех измерениях. А теперь об имени... – Змей сменил ожесточенную холодность угрозы на почти мечтательное выражение лица, – вы знаете историю моей внучки и Волка?

- Э... В общем-то, я до вчерашнего дня думала, что она простая Волчица. Есть какая-то история? – недоумение и любопытство сыграли свою роль – Лана уже почти забыла о том, что ей только что грозили расправой в случае ошибки.

- История простая. Волк напал на неё. Не в полнолуние. Луна, их забытая Богиня, заставила его сделать это. Она желала, что бы дочь начала, как и Вы, убивать. Этот мужчина должен был стать первой жертвой, что она положит на алтарь собственной матери. Однако, ни Волк, ни Хэлен так на убийство и не решились. Волк сошёл с ума от вожделения и... Да, Волк сошёл с ума от любви. А Хэлен просто не захотела убить. В ней тогда не было ненависти. Она научилась ненавидеть позднее. Итак, Волк ждал. Почти умер, но дождался взаимности. Они заключили Брак. По всем законам.

- Как же это возможно, если она не Волчица? Он убил бы её в первую Полную Луну, – бесцеремонно перебила Лана. Змей поморщился, но на бестактность ответил лишь продолжением своего рассказа.

- Так вот, она приняла правила Брака. В Первую Луну он почти убил её. Точнее, думал, что хотел убить, а на самом деле желал лишь поиграть. Любят Волки по лесу за девушками бегать – ничего тут не поделаешь. В общем, всё закончилось любовью на свежем воздухе в мягкой палой листве. Потом явилась новоиспечённая мамаша, так её раз-так, – из Змея вырвался длинный матерный загиб, что привело Лану в полный восторг, – и Волки её быстренько порешили. Ну, и дальше шли события, которые к теме нашего разговора никак не относятся. И вот теперь пришло время объяснить, почему же Волк не стал её убивать, не стал насиловать. Почему Брак стал подлинным. В нашей семье, Госпожа Лана, имя ребёнку дают не родители. Я родился зубастым, пил молоко с кровью и умел летать. Мои слуги называли меня Крылатым. Родители дали человеческое имя, но оно ничего не значит. А мой сын, рожденный смертной женщиной, когда остался совсем один, стал водить огромную стаю волков за собой. Они стали его семьёй, его друзьями, его слугами. И имя его – Волк. Потому и Стая ему покорилась безропотно – Вожак вернулся. Хэлен тоже могла стать во главе клана, но не захотела. Так что... А человеческое имя? Пожалуй, можно интерпретировать его на местный диалект как Хельг.

Лана ошарашенно приоткрыла рот.

- Вы серьёзно? Хельг и Тир в одном флаконе? – девушка истерично рассмеялась. – Знаете, это слишком даже для меня.

- А что? Что такое? Чем я Вас рассмешил, Госпожа Лана? – пришло время недоумевать Змею.

- Да я просто... Значение имен уж очень не сопоставимые. Вот и всё. – стушевалась и замолкла девушка.

- Святой и Зверь? Что ж, верно. Хельг слишком противоречив, если смотреть со стороны. Но в нашей семье простаков никогда не было. Да и Вы, Госпожа, лишь хотите казаться обычным человеком. Который может спрыгнуть с 27-го этажа и мягко приземлиться, тогда как дочь Богов разбилась чуть ли не насмерть, – улыбнулся Змей одними глазами.

- Ах, Господин Крылатый Змей, Вы не хуже меня понимаете, что она так сильно пострадала потому, что умереть хотела.

Змей промолчал. Взгляд его блуждал по серому промёрзлому Городу.

Преподобный Гавриил торопливо дописывал письмо своему старинному другу из Праги. Тяжкое бремя – руководить такой организацией, как Святая Инквизиция. Времени не хватает ни на что, даже на вдумчивую молитву. Грех, конечно, но делами будет искуплено пренебрежение к духовному просветлению. Господь милостив, и простит сына своего, ведь должен же кто-то спасать людское племя от зверя ночного.

Преподобный спрашивал у пражского епископа, не случалось ли в его землях встречать оборотня, что днём бродит в волчьей шкуре. Уже несколько дней и ночей пытались выяснить его спекулаторы*... Нет-нет. Неправильно так говорить о братьях, которые пытают в застенках собора кровожадную тварь, убивавшую невинных людей ради забавы.

Итак, оборотень был распят на стене и не мог перекинуться в человека. Каменные спицы, которыми пробили все его суставы, не позволяли плоти вернуться в свое привычное состояние. Ни молитва, ни святая вода не смогли выжать из твари нужную информацию.