Лунный охотник (СИ)

- Твой отец запретил мне. Я не могу, – в чёрном льду появилась первая трещина. – …Если ты разрешишь мне, я сорвусь… Не смогу сдержаться… И ты испугаешься снова… Не позволяй мне… – вздрагивал голос от острого прикосновения губ к шее.

Кажется, кровь выступала под языком, так больно было, так сладко. Когтистая лапа сжималась на сердце всё сильнее.

*Я и не собиралась разрешать тебе… Но то, чего не можешь ты, могу я. Понимаешь, Штефан? – она потянула его к себе, развернула на спину. Дэро недоверчиво поддался.

- Не понимаю.

*Я не позволю прикасаться к себе… Но кто сказал, что я не стану прикасаться к тебе сама?

В чернилах тьмы едва переливались лунные глаза, отсвечивая серебром и янтарем.

- Я не хочу тебя покупать! Слышишь, Волчонок?! Или остаешься и разрешаешь мне всё, или пошла вон! – он смотрел в упор и ждал, ждал, ждал.

*Не хочешь покупать? Ты же не можешь любить… А если не любишь, так какая тебе, к чертям, разница, почему я легла в твою постель?! – Хэлен слетела с кровати, запуталась ногой в простыне, упала, больно ударившись коленом и локтем.

Пошло оно всё!

Дэро догнал её в гостиной.

- Никуда ты не пойдешь! – шипел сквозь зубы и наступал на неё, спрятав руки в карманы брюк.

*Да неужели? А что же ты сделаешь? Страшным своим взглядом к месту пригвоздишь? Отойди с дороги! – бешенство вскипело внутри красной пеной.

Она обошла его, замершего, сжавшего руки в кулаки от бессилия что-то изменить, и уже у двери бросила через плечо:

*Ты так хочешь, чтоб тебя любили, Волк, а сам не желаешь даже солгать ради этого.

Тишина взорвалась в гостиной. Волк слышал своё дыхание, своё сердце... Слышал, как часы насмешливо тикают, указывая ему на каждую секунду, что он уже потерял. “Верни, верни, верни, солги, солги, солги!”

Догнать было делом пары секунд.

- Я не хочу тебе лгать! Потому, что это всё, что я могу тебе предложить!

*Не слишком-то много, Волк!

- Подожди! Послушай... Я хочу, чтоб ты осталась, чтоб осталась навсегда, чтоб родила мне детей, чтоб всегда засыпала со мной, чтоб я мог тебя прятать от твоих страхов. Разве этого мало? У многих нет и этого!

*Дурак ты, Штефан...

- Вот заладила! – он плавил босыми ступнями снег и не замечал этого, – Как тебе ещё-то объяснить?!

Девушка в замешательстве смотрела на него. Лёгкий, невесомый снег падал на тёмные взъерошенные волосы, плечи, облитые чёрной футболкой.

*Я разрешаю тебе. Всё.

Низкий, довольный смех грозовыми раскатами вырвался из глубины груди. Луна кривым, кособоким пятаком блеснула в жёлтых глазах.

- Ты так доверчива, красная Шапочка... В который раз уже веришь Волку и идешь не по той дороге.

Как ребёнка он поднял её на руки, прижал к себе жадно, дохнул в шею:

- Попалась...

У Хэлен от страха оборвалось дыхание, тело окоченело, хотелось закричать и вырваться.

- Страшно, да? – прижал он её ещё сильнее, нагибаясь в низком проёма двери.

Пересохшими губами ответила: “Да”.

- Могла и не отвечать... Я же слышу.

“И всё равно не могу остановиться...”

Ногой захлопнул жалобно скрипнувшую дверь. Дальше? Нет.

Здесь, где на стене всё ещё был кровавый отпечаток её ладони, прижал, срывая куртку, запрокидывая голову. От нетерпения и жажды укусил, а не поцеловал. Больно? Конечно, больно! Но отступать уже некуда. Жалом языка коснулся мягко, вздрагивая, ожидая ответа, которого так и не последовало.

Очнись, напуганная девочка! Я не отстану, не пожалею. Не в этот раз. Что там на тебя надето?.. Снимай! Не хочешь сама – я помогу!

Сухой треск разрываемой ткани.

Не закрывай глаза только, не отворачивайся!

- Смотри мне в глаза... – прохрипел, удерживая её голову рукой за подбородок. Хэлен подняла светлые от страха глаза. – Так-то лучше, – он криво усмехнулся и отбросил сорванную с девушки футболку. Широкая загорелая ладонь легла на горло, медленно потекла вниз, к крыльям ключиц, задержалась на них немного.

- Сними с себя это, – указательный палец потянул лямку бюстгальтера.

Хэлен негнущимися, ватными пальцами стала терзать застёжку, чем вызвала ещё один довольный смешок.

- Да ты просто, как ботаник на выпускном, которому в руки свалилась пьяная королева балла. Оставь, – приказал и стал просто стягивать лямки с плеч, обнажая грудь. – Посмотрите только... Хэлен, ты опять меня стесняешься? – под безжалостным и алчным взглядом она покраснела, но прикрыться даже не пробовала – знала, что это его только раззадорит. – Смотри мне в глаза. Не смей отводить взгляд!

И ближе, ближе, ближе… Только кожа разделяет. Нет ничего больше в мире, кроме острых осколков зрачков в чёрно-карей глубине.

Алчным горячим ртом приник к шее. Птица бьётся о клетку внутри груди. Столько ужаса в этой птице сейчас, что можно было бы уже умереть. Маленькая злая птица, которую уже поймали. Смирись! Клетку никогда не откроют, не выпустят, будут лишь иногда сажать на ладонь, чтобы в полной мере прочувствовала своё бессилие перед Хозяином. Одно движение пальцев и тонкие кости хрустнут, прорвут кожу, вопьются в ладонь, доказывая, что жизнь только что была здесь.