Лунный парк

Если так пошли дела, возможно ли всухую перенести шестичасовой перелет в Портленд? Решение? Достать еще наркотиков. И я продолжал гоняться за герычем и клевать носом на интервью в гостиничных барах. В самолетах я бессознательно расползался в кресле первого класса, после чего меня везли по аэропорту на каталке в сопровождении служащего авиалинии, чтобы я не утек. «Пищевое отравление, – отвечал на вопросы прессы Пол Богардс, теперь глава пиар-отдела «Нопфа». – Он отравился… м-м-м… ну, едой, в общем».

И турне грохотало далее.

Я мог очнуться в Милане. В Сингапуре. В Москве. В Хельсинки. В Кёльне. В городах Восточного побережья. Я очнулся, обнимая бутылку текилы, в белом лимузине, мы неслись по Техасу, на радиаторе торчали бычьи рога. «Почему Брет не пришел на чтения?» – спрашивали журналисты у Пола Богардса.

Выдержав паузу, Пол отвечал со ставшей уже привычной неопределенностью:

«М-м, усталость…» Еще одна шпилька: «Почему Брет отложил целый этап тура?» Долгая пауза. «М-м, аллергия». Еще более длительная пауза, после которой смущенный журналист осторожно замечает: «Но ведь сейчас январь, мистер Богардс». Невыносимо затяжная пауза, и в итоге Богардс, тихонечко так: «Усталость…», еще пауза, и уже почти шепотом: «Пищевое отравление».

Однако деньги делались такие (порнографии и расчлененки было достаточно, чтобы утолить жажду поклонников, так что книжка попала практически во все списки бестселлеров, несмотря на рецензии, которые обычно заканчивались словом «мерзость»), поэтому расписания неизбежно перекраивались, в противном случае мой издатель понес бы серьезные убытки. Теперь моя карьера полностью подчинялась экономической целесообразности, и даже огромные букеты в мои гостиничные люксы посылали, чтобы смягчить «приступы ужаса от мнимой опасности». От каждого отеля, в котором я останавливался в ходе мирового турне «Гламорама», требовалось: «Десять свечей церковных, коробка пастилок жевательных с витамином С, леденцы от горла «Рикола» в ассортименте, корень имбиря свежий, три большие упаковки кукурузных чипсов «Кул ранч», бутылка шампанского «Кристал» охлажденная, телефонная линия, рассчитанная только на исходящие звонки, без записи номеров абонентов», а на всех чтениях софиты должны были быть с оранжевым фильтром, чтобы оттенять мой салонный загар. При невыполнении данных требований договор между мной и «Нопфом» аннулировался. А кто сказал, что быть поклонником Брета Истона Эллиса легко.

На вторую часть американского турне привлекли настоящего «драг-копа»; в какой-то момент вышло первое издание в мягкой обложке (вот как долго я уже был в пути). Теренс скрылся в тумане уже много месяцев как, вместо него возникла девушка со свежим личиком – «эмоциональная помощь», или «нянька для знаменитости», или «трезвый собеседник», или как там ее еще, – чья основная задача была следить, чтоб я не нюхал героин перед чтениями. Наняли ее, конечно, не столько для меня, сколько для защиты интересов моего издателя. По большому счету их не волновали глубинные причины моей зависимости (впрочем, как и меня), их интересовал исключительно уровень продаж, который повышался благодаря турне.

Собственное состояние я определял как «хрупкое, но функциональное», но, судя по мейлам, которые драг-коп слал с дороги, функционировать я определенно был не в состоянии.

Докладная записка № 6: «писателя нашли в 15 милях к юго-западу от Детройта, где он прятался в микроавтобусе, припаркованном на разделительной полосе, пытаясь содрать с кожи несуществующую коросту».

Докладная записка № 9: «на антиглобалистской демонстрации в Чикаго неизвестно как оказавшийся там писатель надышался слезоточивого газа».

Докладная записка № 13: «Беркли: в переулке за «Барнс-и-Нобл» писателя чуть не придушил драг-дилер, взбешенный тем, что с ним «плохо расплатились».

Докладная записка № 18: «Кливленд: писатель проспал до 15:00, пропустив все утренние и дневные интервью, по пробуждении «набивал пузо всяким калом», пока не «проблевался». Также было замечено, что писатель стоял возле зеркала в холле и плакал, всхлипывая: «Как я постарел».

Докладная записка № 27: «Санта-Фе: писатель якобы принуждал доберман-пинчера сделать кунилингус находящейся без сознания фанатке, а когда указанное животное не проявило к указанной девушке никакого интереса, ударил животное по голове и был жестоко покусан».

Докладная записка № 34: «Книжная ярмарка в Майами; писатель закрылся в туалете книжного магазина, неоднократно выкрикивая озабоченным служащим:

«Вон!» Появившись час спустя, писатель снова стал «чудить». «По мне ползет змея, – кричал писатель, – она меня кусает! Она У МЕНЯ ВО РТУ!»

Когда писателя потащили в дежурную полицейскую машину, он ухватился за учащегося ешивы, пришедшего на чтения, и, пока не приехала «скорая», непрерывно ласкал и ощупывал смущенного юношу. Глаза его закатывались, и последним, что прокричал писатель, было: «Еврейчик едет со мной!»