Лунный принц

Я шагнула вперёд, проводя острым ногтем по его хорошенькому личику, оставляя на миг тонкую царапину, которая тут же пропадала без следа, будто кто-то вытер след от фломастера.

– Я отдамся тебе без слов и так, как ты скажешь, если…

– Если? – едко спросил он, как бы говоря «думаешь, ты действительно чего-то стоишь?».

– Если смогу тебя поставить передо мной на колени. Или, как вариант, стонать от боли?

В небесно-чистых васильковых глазах рыбкой плыли непонятные мне мысли-тени.

– У тебя ничего не выйдет, – покачал он головой.

– Не будь таким самоуверенным. Ты меня плохо знаешь.

– Мы как раз и поднялись наверх, крошка, чтобы узнать друг друга получше. И если ты предпочитаешь это сделать таким образом? Я согласен. У тебя пятнадцать минут…

– Двадцать! – на автомате выторговала я.

– Хорошо, двадцать. Можно даже двадцать пять – бесплатным бонусом для прекрасной дамы. Но когда ничего не выйдет, ты отдашься мне так, как я того захочу. А я постараюсь быть изобретательным и не разочаровать прекрасную даму.

Самоуверенный болван. Он так в себе уверен! Ну что ж? Я сделаю все возможное, чтобы разрушить его уверенность. Я – Кинг, а пытать мы не только умеем, но и получаем от этого удовольствие. С таким красавчиком это не сложно.

Сделав шаг вперёд, положив ему руки на плечи, я медленно сдвинула с его плеч, напоминающих острый треугольник, белоснежный пиджак, а затем медленно помогла ему съехать вниз. С едва возможной осторожностью бросила его на стул.

Он смотрелся потрясающе. Белый ледяной король, сделанный из снега. Лунный принц, ожившая ночная грёза. А я чувствовала головокружительное возбуждение от того, что заполучила такую шикарную игрушку. И я не намерена была его жалеть. Я собиралась оторваться на полную катушку.

Он так же покорно позволил мне расстегнуть рубашку, под которой обнажились твёрдые, как камень, мышцы. Явными кубиками они не выпирали, но всё равно действовали отвлекающе.

Обняв его за талию, я потянулась губами к его губам, и он охотно откликнулся на мои прикосновения. Губы у него были тёплые, мягкие, очень-очень отзывчивые.

Слишком отзывчивые. Это отвлекало меня от того, что я собралась сделать. Совсем ненадолго – но отвлекло.

Мои кинжалы, маленькие и острые, незаметные для чужого взгляда, почти не ощутимые за кожаным рукавом куртки, они удобно скользнули в ладони, а затем ему в живот.

Мне не впервые было всаживать сталь в горячее человеческое тело. Но никогда раньше мне не доставляло это удовольствия. Я просто защищалась или выполняла свою работу. А сейчас – сейчас я испытывала почти оргазматические ощущения. Мне хотелось, чтобы он прочувствовал боль, чтобы она захлестнула его с головой, и он сдался бы, сломленный и подчинённый.

Но это было лишь в моих фантазиях. В реальности он даже не вздрогнул, лишь голубые глаза словно выцвели, сделавшись светлее, похожими на тонкий лёд, готовый треснуть и выплеснуть черноту.

Раздосадованная, я всем телом налегла на рукоятки кинжалов, заставляя их входить в тело глубже и двигаться, причиняя максимальные страдания. Не испытывая ни малейшей жалости, я снова склонилась к его губам, но на этот раз не за тем, чтобы поцеловать – едва мой рот соприкоснулся с его, я потянула в себя кровь. Она была горячей и солёной – в первую очередь. А под этой солью, словно второе течение, лёгкая приятная горчинка.

Кровь Элленджайтов – она действует как сильный наркотик, энергетик и афродозиак одновременно. Уж не знаю, что там за ферменты бурлят, но несколько глотков и крышу буквально сносит. Ощущение, будто летишь.

Я жадно тянула его кровь, чувствуя, как его тело сладко сжимается от боли. В состоянии уже изменённого сознания это нисколько не колыхало с моральной точки зрения, лишь доставляло удовольствие, давало ощущение власти. Я понимала, что нужно остановится. Не потому, что ему плохо, для меня самой исход был не ясен. Слишком сильнодействующей оказалась его кровь. Она бурлила в моих венах горячим томлением, похожим на жажду. Я хотела, чтобы, отринув мои запреты, он овладел мной прямо тут, на месте и без всякой прелюдии и в тоже время была готова умереть, чтобы этого не случилось. Не из принципов – из упрямства.

***

Он не отталкивал меня, не прижимал к себе, подчиняясь моим желаниям, оставлял право за мной вести этот танец. Или партию? Да кто разберёт? То, каким бесстрастным он оставался и к той боли, и к тому наслаждения, что я способна была подарить (а вообще-то способна ли? Откуда мне знать, если ничего подобного в моей жизни не разу не было?) и злило, и заводило сильнее – одновременно.

Он словно бросал мне вызов. Хотя «словно» тут было лишнее. Мне нужно заставить его сломаться и на всё про всё у меня осталось совсем немного времени. Он один из нас, а значит, скорее всего будет играть честно. Даже Рэй никогда не нарушал данного слова. Но если я проиграю… если я проиграю, честно играть придётся мне. А мне совсем не улыбается подпускать его к себе ближе, чем это уже случилось. Тут уж как бы не сломаться самой.