Лунный принц

Парить и летать это чертовски здорово, но ни одни крылья не способны долго держать нас в облаках. А когда их складываешь, перед тобой всё то же – земля. Я потому и люблю мотоцикл, за его способность создавать достоверную иллюзию полёта.

Если бы я могла, я перенеслась куда-нибудь подальше. Жаль, что я не могла переместиться в одно мгновение куда-нибудь подальше отсюда. Честно говоря, безразлично, куда, лишь бы не смотреть в глаза этому выродку с ангельским ликом и змеиной душой.

Ничего хорошего не может получиться из встречи двух выродков. Лучше бы нам держаться подальше друг от друга. Ну, ладно, что случилось то случилось, сделанного не поправить. Порадуюсь и тому, что это хотя бы был не Ливиан.

Я почувствовала, как он шевельнулся рядом и через секунду, услышав шорох, поняла, что он потянулся за сигаретами. Щёлкнула зажигалка и в комнате потянулся характерный, до тошноты знакомый запах марихуаны. Ну, конечно! Кто бы чего другого ждал?

Перевернувшись, я потянулась за разбросанной одеждой.

– Что ты делаешь? – голос его выражал вежливое любопытство.

Но само его звучание…

По коже словно мехом провели и каждый нерв готов был отозваться на это касание. И в тоже время ничего ласкового в нём не звучало, скорее наоборот – холодок.

– Ты не слышала? Я задал тебе вопрос.

– Слышала.

Подхватив с пола кожаные брюки, я поспешно натянула их на себя. У кожи есть существенный недостаток – натянуть такие брюки на задницу, даже на такую волшебную как у Элленджайтов то ещё боевое искусство. Но я справилась. Не в первой.

– Слышала?.. И это – всё? Ты ничего не хочешь добавить?

Ага. Пренебрежение, снисхождение, насмешка. Игра кота с мышью. Знаю, знаю. И эту интонацию, и даже выражение лица. В темноте не видно, но я столько раз слышала точно те же нотки от Рэя, чуть реже – от брата. Этакий провокационный тон, как будто перед котёнком фантиком на верёвочке помахивают. Давай, милый, вступи в игру, и я тебя заиграю до смерти.

Я знаю правила этой игры, я всю жизнь её наблюдаю. И терпеть не могу играть. Не собираюсь я с тобой флиртовать, милый. И красней удушливой волной, и млеть от неги. Мы дали друг другу, что могли и получили, что хотели. Точка. Финиш.

– Ты меня игнорируешь?

– Верю в твою интеллект. Кажется, необоснованно. Ты не в состоянии сам дать ответ на твой вопрос? Что я делаю? Я – одеваюсь.

– Я спросил тебя об этом?

– Ты до такой степени невменяем, что забываешь всё сразу?

– Ты собираешься уйти? Так быстро?

– Не вижу поводов задержаться.

– Правда? – насмешка в его голосе раздувалась, как мыльный пузырь. – Ты даже имени моего не спросила.

– А зачем мне твоё имя?

Снова насмешливое фырканье, смешенное с лёгким недоумением:

– Так принято. Знать имя того, кто стал первым твоим мужчиной.

– Я точно буду знать имя того, кто станет последним.

По началу, я подразумевала, что последним будет тот, кто задержится, но в следующий момент поняла – я не потерплю рядом с собой никого. Моя дорога будет пролегать в одиночестве под холодными звёздами, и я пойду по ней в любую сторону, в какую только захочу.

Мне не нужны попутчики. Не нужны предательства и измены. Не нужны унижения и боль. Я могу и хочу быть одна. И все имена мне без надобности.

– Ну, скорее всего. А там – посмотрим.

Подхватив куртку с пола, я двинулась к двери, но столкнулась с моим внезапно и негаданным обретённым любовником.

Он был обнажён и удивительно органично себя в этом состоянии чувствовал. Хотя, да, стыдиться с таким телом определённо нечего. Гладкое, белое, где мышцы не рельефно бугрятся, а словно бы переплетаются между собой, как реки, плавно впадая одна в другую. Гордый разворот плеч, гибкая длинная шея, маленькие соски на безволосой груди и каскад белых, как снег, длинных платиновых волос.

Черты его лица были почти по женственному красивы, только в их выражении не было ни тени женственности – холодноватое, чуть насмешливое в данный момент откровенно ехидное. И в нём было что-то ещё.

– Какого чёрта?.. – рыкнула я. – Слушай, уйди с дороги.

– Не уйду, – он сделал шаг вперёд, видимо, рассчитывая, что я отступлю назад, только я и не подумала этого делать.

Мы стояли вплотную друг к другу. И меня это бесило.

– Что тебе надо? – холодно спросила я. – Хочешь сказать мне своё имя? Ок, валяй. Я послушаю. А потом просто уйди.

Он не шевельнулся, молча стоял и смотрел и льдистые глаза светились в полумраке, почти как у кошки.

– Отойди!

Я попыталась оттолкнуть его плечом, он чуть довернулся, словно бы уступая мне, но в следующий момент жёстко схватил за талию и прижал к портику кровати.

– А ну пусти! – я и правда рассвирепела.

– Куда ж ты так рвёшься?

– Да без разницы! Лишь бы прочь отсюда.

– Я был настолько плох?

И снова насмешка с толикой полынной горечи.

Он знал себе цену и не сомневался в себе. И моя реакция, похоже, его озадачивала. И, мне показалась, даже задевала.

– Ты был хорош. Просто великолепен.

– А теперь ты мне льстишь?

– Ты сам знаешь, что хорош. Такие, как ты, в постельных делах хороши, этого у вас не отнять.