Лунный свет

Патриция Райс Лунный свет

Глава первая

Появление в Голланд-Хаус Остина Этвуда, графа Хитмонта вызвало массу пересудов.

– С каких пор здесь принимают женоубийц? – возмущенно прошамкал ему вслед престарелый виконт. Его спутник, такой же трясущийся старик, согласно закивал головой.

Остин Этвуд невозмутимо пересекал гостиную, не оглядываясь по сторонам.

– …скандал с его женой, – раздался шепот.

– …странно, но он, кажется, ранен? Погляди, загорел, как какой-нибудь пират.

– Бесси, отвернись. Что сказал бы господин Эванс, если бы узнал, что ты обращаешь внимание на таких, как он?

– Но все говорят, что он герой: награжденный за битву при Ла-Корунье…

– А я говорю, просто, бандит. Все его медали свидетельствуют о тяге к насилию. Если вас интересует мое мнение.

Усмехнувшись про себя, граф продолжал игнорировать шепот за спиной. Сюда он пришел с одной-единственной целью и, если бы не она, с удовольствием покинул бы враждебное общество, которого сторонился все эти годы. Несмотря на хромоту, держался он прямо, с гордостью, и его внушительная фигура продолжала притягивать взгляды, пока он пробирался между группами бледных девиц, впервые вывезенных в свет, чадолюбивых мамаш и занудных папаш.

Дойдя до бального зала, граф приостановился в дверях. Хрустальные люстры сияли над многоликой толпой, состоящей в большей степени из дам в пышных нарядах, увешанных драгоценностями, кое-где разбавленных более строгими костюмами джентльменов. Но даже мужчины в черных шелковых панталонах и длинных сюртуках щеголяли бриллиантовыми булавками и золотыми часами, блестевшими в сиянии свечей. Такое впечатляющее общество вряд ли можно проигнорировать так же легко, как шепот за спиной.

Граф огляделся, заметив, что друзей и знакомых прошлых дней здесь оказалось немного, и они держались особняком. Большинство из них преуспело за счет выгодной женитьбы, позволившей им войти в избранные круги. Дебютантки и их сопровождающие принадлежали уже к новому поколению – даже простое знакомство с ними было невозможно под бдительным оком мамаш, чьих старших дочерей он когда-то вводил в этот же зал. Если бы не политические интриги, которые плелись в задних комнатах этого дома, он никогда бы не переступил порог Голланд-Хаус.

У входа в зал, рядом с позолоченной статуей, почти скрытой росшей в кадке пальмой, стояла девушка в бело-розовом платье с оборками немного больших, чем принято модой, размеров. Блондинки редко привлекали внимание графа, но грация девушки и необычная цветовая палитра ее наряда вызвали у него мимолетное восхищение. Среди блеклых лиц цвета лепестков увядшей оранжерейной гардении румянец юных щек выглядел зарей после безлунной ночи.

Отступив на шаг и прислонясь к стене, чтобы лучше разглядеть девушку, граф с легкой досадой заметил, что она слишком молода. Право, жаль, что столь экстравагантная красота досталась пустоголовому ребенку.

В переливающемся газовом платье, которое, должно быть, стоило столько, как если бы его сшили из золотой канители, девушка совершенно не замечала молодых людей, толпящихся подле нее. Льняные локоны были по моде собраны на макушке и покачивались вокруг лица – знак любителей флирта и интрижек, но она, похоже, не была осведомлена о провокационном значении такой прически. Очаровательные черты лица застыли в напряжении, пальцы крепко сжимали веер, а она, забыв им обмахиваться, с близорукой настойчивостью вглядывалась в толпу танцоров. В этот момент графа окликнули: – Хитмонт! Вот вы где! Я уже отчаялся найти вас в этой толчее.

Сухопарый мужчина одного возраста с графом протиснулся к нему, рассеянно потирая переносицу, словно поправлял несуществующие очки.

– Если хочешь чего-то добиться, надо потрудиться, Аверилл, – заметил граф, повернувшись к единственному другу, который от него не отвернулся. – Ты уже что-то выяснил?

Внук герцога от младшего сына, Аверилл Берфорд, непонятно почему прозванный Алваном, не имел земель, но занимал в обществе прочное и бесспорное положение. Чрезвычайно любимый всеми своими знакомыми, он никогда не интересовался компанией, которую содержал за свой счет, но проявлял необычную заботу о друге детства.

– Это вопрос времени, Хит. – Аверилл смущенно повел плечами. – Герцог, тори до мозга костей, процветает при нынешнем регентстве и потому постоянно в политических заботах. Сегодняшний день, к сожалению, не исключение.

Граф помрачнел. Узнав, что герцога и его друзей не будет на приеме, он потерял к вечеру интерес. Пытаясь развеять нахлынувшую тоску, граф перевел взгляд на девушку в золотом уборе и принялся ее разглядывать.

Лицо девушки внезапно озарилось, и Хитмонт, ощутив неожиданный укол зависти, повернулся, чтобы отыскать глазами счастливца, удостоенного такого внимания.