Это было невообразимо. Весь свет, который окружал нас, начал втягиваться в стража будто ветер. Мне кажется, я даже чувствовала это стремительное движение воздуха. Абсолютно вся энергия дома, скопившаяся здесь за долгие годы, десятилетия или даже века, ушла всего за несколько минут. Я видела сияющего и довольно стража, его ухмылка искажала лицо ведьмы, превращая в монстра. И мой щит… щит пропал! Видимо, его всосало вместе с солнечной энергией. Вот же ж! Ему же тоже станет плохо! “Ещё увидимся, моя сладкая,” — напоследок сказал страж и ушёл. Тело ведьмы завалилось на бок, а из рук выпали ключи. Повисла гробовая тишина. Я лишь слышала стук своего сердца. Мы беззащитны. Больше дома нас ничего не защитит. Но Марк… он, похоже, вообще не боялся. Злился только. Он резко развернулся и ушёл прочь. Куда? Зачем?! Вскоре он вернулся, и я всё поняла. Надел на меня один из своих защитных амулетов, другой — на себя. Затем подошёл к ведьме, поднял её на руки и понёс прочь из кухни. Я пошла за ними. Куда это он?.. Марк уложил свою подругу на диван, а сам выпрямился и посмотрел на меня.
— И что нам теперь делать? — растерянно спросила я.
— Ничего.
— Но… надо же как-то помочь ей… им…
— Мы уже помогли. Так помогли, что Леонид со мной в жизни не расплатится за такую помощь!
— Ты злишься… почему? Мы же ведьме помогаем…
— Которой? Ты понимаешь, что
— Но он же должен был как-то защитить себя?
— Пусть звал бы кого-то другого. Ведьма только силы восстановила, ещё не хватало в очередной раз устраивать цирк для стража!
— Но ведь ничего страшного не произошло…
— Карина, ты не осознаёшь того, что происходит. Мы теперь даже дома не можем чувствовать себя в безопасности. Любой дух, который пройдёт рядом с домом, почует нас и нападёт.
— Но ты же дал нам амулеты…
— Они защищают нас, но не дают возможности использовать магию на полную силу. И в той же мере, в которой ограничивают нас, ограничивают и духов. То есть защита от них тоже дырявая. Да, она даст возможность сопротивляться и продумать свои действия, но использовать амулет, как единственную защиту — не выход. Нам придётся спать по отдельности. Установить защитные барьеры, которые постоянно придётся поддерживать. И постоянно надо будет отбиваться от духов. А сейчас зима наступила, долгие ночи, короткие дни. Солнца так вообще почти никогда нет. Как мне восстанавливать силы для борьбы?!
— А мой щит… он не поможет?
— Поможет на какое-то время. Несколько атак от духа даже выдержит. Но без моей магии мы долго не протянем. Даже если щита хватит на день, духи всё равно не отстанут. Будут скапливаться рядом и давить ещё сильнее. Что нам, стража теперь на них травить? Так, ведьма не согласится, будет искать другой выход.
— Мы что-нибудь придумаем. Пока ты полон сил, да и я тоже. Рано паниковать…
— Выход есть, конечно… Свалить из дома хотя бы на пару недель. Энергия внутри немного восстановится, если наложить заклинание притяжения. Будет легче… Но всё это время нам придётся скитаться не пойми где, всегда настороже.
— Ну… я же как-то жила так много лет. И ничего…
— Ты — оборотень. Обратилась — и никаких проблем… Ладно, надо дождаться ведьму… а там придумаем, что делать.
— А она… точно справится?
— Шутишь? Она получила всю энергию трёхсотлетнего дома! Да если с этим у неё не получится раздавить того мелкого ведьмака, да ещё со стражем за пазухой на подстраховке, то пусть и не возвращается.
Какой, оказывается, Марк жестокий. Я не замечала этого раньше, но теперь… Когда ведьма была похищена, он допрашивал её, а не утешал. На Миру постоянно огрызается, да и угрожал Наполеону, что раскидает его по помойкам. Со мной Марк ведёт себя иначе… пока что. Когда он изменится и будет так же относится ко мне, что мне делать?
— Что не так? — устало спросил Марк.
— Ты… так же и про меня скажешь? — я укоризненно посмотрела на него.
— Карина, — тяжело вздохнул он. — Это просто шутка. Она ничего не значит. Конечно, я не брошу в опасности ни ведьму, ни тебя, ни кого-то ещё из сообщества.
— Но про Леонида ты говорил иначе.
— Я просто зол, потому что нельзя бояться. Страх привлекает духов, а мой страх тем более. Я слишком силён, чтобы позволить себе такую роскошь в
— Я не чувствую твоего страха.