Лунный свет

— Мы с Кариной заключили контракт во время схватки с полулюдьми. Это был единственный шанс выбраться. А Наполеон без контракта, просто живёт с Мирой.

— Хм… и почему же он не хочет объединиться с ней?

— Хочет, только не может. Он не знает своего имени.

— Почему же вы не узнали его у ведьмы?

— Я узнала, — неожиданно вмешалась Мира, и мы с удивлением посмотрели на неё. — Предвещаю твой следующий вопрос. Я не скажу ему его имя. Потому что он ребёнок. И всегда им будет. Сделает всё, что я скажу. Не сможет он принять взвешенное решение. Контракт — очень опасная штука. Вот научится критически и логически мыслить, перестанет рассчитывать только на меня — тогда обсудим. Но Наполеон вырос в обличии зверя. Вряд ли когда-нибудь дорастёт до того, чтобы на самом деле повзрослеть. Мне и так нормально. Наполеон достаточно поддерживает меня и без контракта. Пусть и дальше так живёт. Целее будет.

Наполеон, мне кажется, вообще не понял, что сказала Мира. Только то, что имя его ей известно, но она не скажет его, потому что контракт не хочет. Рысёныш явно был расстроен от такого открытия, но промолчал.

— Что ж… — внимательно выслушав Миру, дядя Миша снова закурил, пуская кольца. — Заботишься о нём. Понятно. Тогда следующий вопрос. Я понимаю, что ведьма с вами поехала не просто так, а Витенька не мог сказать, где именно мы живём. Значит, вы нашли нас с помощью ведьмы. Скажи мне, какой вопрос или какую просьбу вы озвучили ведьме, чтобы найти нас и заключить соглашение?

— Я хочу найти стаю оборотней без лишних приключений, — слегка задумавшись и поморщившись, ответил Марк. — Вроде так это звучало.

— Хм… интересно. А что ты говорил ведьме про соглашение или союз с нами? Или про то, как перетянуть на свою сторону моих оборотней?

— Ни я, ни кто-либо ещё из моего сообщества не говорил такого и никогда не скажет. Мы уважаем свободу людей, полулюдей и магов, в том числе и оборотней. Для них это особенно важно. Если никто из магов и полулюдей не угрожает нашему сообществу и обычным людям, мы стараемся сильно не влиять на судьбу других. Это должен быть ваш выбор.

— Хорошо. Тогда последний вопрос. Насколько опасным может быть сотрудничество с вами?

— Мы просим вашей помощи для борьбы с людьми, одержимыми духами. Даже не просто одержимыми, а заключившими контракт. Такое считается редкостью, но сейчас ситуация изменилась. Кто-то собирает целую армию для того, чтобы изменить мир магии. Каким образом — пока неизвестно. С какой целью — тоже неясно. Полагаю, даже лидер этого движения не понимает этого до конца. Полулюди, с которыми мы боремся, непредсказуемы. Даже та шайка, с которой мы столкнулись, была вооружена. У них есть продуманный метод для создания множества сильных духов, чтобы заключать с ними контракты. Борьба с такой организацией может опасна. Мы постараемся избежать открытого столкновения и решить всё тихо, без жертв. Но ничего не обещаем. Это может быть опасно.

— Я понял…

— Если позволите, я немного добавлю. Вместе с теми полулюдьми был колдун. И оборотень. И однозначно можно сказать, что у них есть ведьмак, который напал на нашего. Так что, скорее всего, в их рядах есть колдуны, которые будут охотиться с оборотнями. Несмотря на опасность, я всё же прошу принять наше предложение. С ведьмаком им не составит труда найти вас и забрать всех. А с нами — вы будете защищены. По крайней мере, больше защищены, чем сейчас.

Дядя Миша задумчиво осмотрел своих подопечных, внимательно слушающих весь разговор. Он встал, покрякивая, прокашлялся и заговорил тем самым голосом, который идёт отовсюду: “Друзья, обдумайте всё хорошенько. Если вам нужно больше времени, вы можете пока отказаться. Я останусь здесь, даже если только один из вас решит остаться. И дождусь возвращения тех, кто решит отправиться в магическое сообщество, если таковые будут. Никого не принуждаю и не буду осуждать, какой бы выбор вы не сделали. Поднимитесь, кто хочет присоединиться”.

Наверное, это был самый напряжённый момент, потому что никто не встал. Сразу же. Лишь спустя немного времени поднялась та самая пухленькая женщина-медведь. Затем три близнеца, предполагаю, они и были теми шимпанзе. Затем стали подниматься остальные. Медленно, по одному. Кто-то вставал, уверенно кивая. Кто-то, опасливо оглядываясь на остальных. В конце концов, сидеть остался только Наполеон. Но и он, спохватившись, тоже встал. То ли не понял, почему все кроме него поднялись, то ли за компанию, а то и просто для поддержки. Как бы “я тоже с вами, я поеду с Мирой”. Забавный.

“Что ж, друзья, — довольно попыхивая, проговорил дядя Миша. — Я согласен с вашим решением и тоже еду с вами, раз всё равно никто не остаётся. Нам стоит хорошенько подготовиться к переезду”.