Лунный свет[ Наваждение Вельзевула. "Платье в горошек и лунный свет". Мертвые хоронят своих мертвецов. Почти конец света]

— Может, и маньяк. Но опять же, знакомый маньяк.

— Интуиция? Или - аргументы и факты?

— Пес его знает.

— Я считаю, все без исключения убийства совершают люди с низким интеллектом и фантазией.

— Почему?

— А человек не в силах представить себе, что он делает. Иначе ни за что бы не решился.

— Где-то ты прав. Хотя умных убийц полно. И фантазии у них предостаточно. Но что-то в этом есть.

— Иногда полезно задумываться над такими вещами. Вот Анюта думала с трудом. И то о мужиках. Где она теперь?

— Есть гарантия, что с тобой этого не случится?

— Обязательно. В противном случае давно плавал бы в ванной со вскрытыми венами.

— Какие ваши доказательства?

— Слишком сложно. И грустно.

— Вернемся к Анне.

— Угу.

— Твое к ней отношение?

— Никакого.

— А в классе?

— Нормально. У нас девушки (или женщины) делятся на три группы, по интересам. Ха! На группу Евгении и Любаши она не тянула, а на группу Дарьи — запросто.

— Что это значит?

— Обыкновенная девчонка, без комплексов.

— А с парнями как?

— Из наших? Никак. Они все уже заняты. Дележка давно случилась.

— Ты к кому отошел?

— Я — бросовый продукт. Даже третья группа, самая забитая, меня сторонится. Они лишь часами сидят у телефонов и делятся впечатлениями, кто на кого как посмотрел. Со мной двумя словами перекинуться — западло.

— А ты гордишься.

— Еще бы. Это меня выделяет из толпы. И ставит выше всех прочих.

— Выше ли?

— Безусловно. Не стоит устраивать дискуссию на тему: хорошо секс или плохо. Мне противно.

— Слушай, а может, ты старушку, тьфу, Аню зарезал?

— Вряд ли. Давайте тарелку. Резать горло. Какая скука. Хотя все относительно.

— Вот, для примера, послушайте. У одного из наших парней, Андрея, не было денег на единую карточку, ученическую. А занять не у кого. Я предложил у историка занять. Андрей струсил безумно. А я пошел и занял. На следующий день вернул. И каждому ученику доложил, как я деньги у историка занимал. Андрей обиделся: «Ну и гордись до пенсии». Главное, для него занимал. Или еще: проехался я с учителем геометрии в автобусе (геометрик — сволочь ужасная!), потом полдня всем рассказывал. А они не врубаются. Потому что у них чрезвычайно бурная жизнь. Они гуляют, трахаются с девочками, напиваются, лазают звонить в «Колокол Мира», прыгают с четырнадцатого этажа. А я сижу дома. Проехал в автобусе с геометриком — эмоциональный шок. Величайшее потрясение.

— Я понял.

— Но неизвестно, что лучше. Вон Андрей. Отлично знает, где лучшая водка, где дешевле анаша, где торговцы спокойнее. Но не знает, кто такой гебист.

— Тяжелый случай.

— Норма. Но давайте прервемся ненадолго. Устал. Скажите сами что-нибудь, могущее вызвать мое любопытство.

— Ты вульгарен.

— Это не любопытно. Пример: идут двое, парень и девчонка. Обоим лет по четырнадцать. Парень: «На этой дискотеке опять будет „снежок“. Это значит, ты опять будешь под кайфом трахаться с кем попало, а так ты только со мной». — «Да не хочу я сегодня ни с кем трахаться». — «Знаю я тебя. Первый раз, что ли?»

— У тебя хобби — видеть только плохое. Я мог бы сказать: это потому, что к хорошему ты привык и оно мало заметно.

— Вот когда я сидел в психушке, профессор отмечал за мной такую странность: я во всем видел только хорошее.

— Решил переквалифицироваться?

— He-а. Разные люди, разные мысли.

— Я навеваю отрицательные эмоции?

— С вами можно поговорить обо всем, а с профессором нельзя.

— В психушке, говоришь?

— Четыре года назад. Мне тогда едва двенадцать исполнилось.

— А за что?

— А ни за что!

— И все-таки?

— Нервные тики. Педиатрический институт. Шикарное время было. Палата на десять человек, проходная. Медсестры вечно убегают куда-то. А соседняя палата — девчоночья. Они к нам приходили телевизор смотреть, а мы к ним — в «бутылочку» играть. Если поймать момент, удавалось из сестринской домой позвонить. Я там был самый крутой, честное слово.

— Верю. Интересно излагаешь. А почему в Бога веришь?

— Элементарно. Вон гляньте. Что вы видите? Ящик с экраном, как сказал бы один кретин, вы его не знаете. В тысяче километров от вас творится какой-нибудь маразм, а вы его видите, сидя в комнате. Или сотовый телефон. Нажимаешь кнопки и разговариваешь с человеком, находящимся у черта на рогах. Магнитофон. Я уж молчу о такой штуке, как факс. Все названные мною предметы сотворил человек, сами они появиться не могли. Однако упорно утверждается, что люди появились сами по себе, без чьего-либо вмешательства. А люди совершеннее часов.

— Готов поспорить.

— Да?

— Почему люди совершеннее часов?

— Они боль чувствуют.

— Это, по-твоему, совершенство?

— Это признак более высокого уровня развития.

— Вот смотри. Аргументов в пользу твоей теории множество, а выбран довольно сомнительный.

— И что?

— Ничего. Подумай. Просто подумай.

— Шутить изволите. Я идеально вписываюсь в окружающий мир. Знаете, какое на самом деле у меня хобби? Записывать глупости, сказанные с экрана. Уже на два блокнота накопилось. Классификацией скоро займусь.

— О’кей. Хватит. Дай лучше классификацию каждому из своих одноклассников. Подчеркни тех, кто способен на убийство. Пара фраз, не больше.