Лунный свет тебе к лицу (Ты обратилась в лунный свет)

«Нуала подарила мне пять счастливых лет детства», — говорила она. «Мэги, Мэги, — подумал Нейл. — Где ты теперь? Вернулась ли обратно в Нью-Йорк?» Он быстро позвонил ей домой, но автоответчик повторил, что она вернется после тринадцатого.

В газете он нашел адрес Нуалы Моор, но в справочной ему ответили, что номер телефона по такому адресу не значится.

— Проклятье! — простонал он и швырнул трубку.

— Нейл, — тихо сказала мама. — уже без четверти одиннадцать. Даже если эта женщина с Ньюпорте дома или еще где-то, нет смысла ее искать. Поезжай туда утром и если нс найдешь, то обратись в полицию. Там ведется криминальное расследование, а поскольку тело нашла она, то полиция точно знает, где ее искать.

— Послушай маму, сынок. — сказал отец. — У тебя был длинный день. Советую успокоиться.

— Да, пожалуй. Спасибо. — Нейл поцеловал маму, пожал руку отцу и побрел к себе в снальню.

Долорес Стефенс подождала, пока сын уйдет, потом быстро сказала мужу:

— У меня такое чувство, будто Нейл наконец-то встретил свою девушку.

37

Даже самый тщательный просмотр каждой увеличенной фотографии ничего не дал. Мэги так и не удалось понять, что же столь сильно ее насторожило.

Они все были похожи: надгробия, разные цветы вокруг, все еще зеленая трава. Только на могиле Нуалы дерн еще не улегся и виднелась земля.

Дерн. Почему-то это слово ее остановило. Могила миссис Райнлендер тоже должна быть обложена свежим дерном. Она умерла всего две недели тому назад.

Еще раз Мэги с помощью лупы изучила фотографии могилы Констанции Райнлендер. Ее внимание привлекла только маленькая ямка в траве возле надгробия. Как будто из этого места вынули камушек и не заровняли землю.

Она еще пристальней всмотрелась в фотографии могилы Нуалы. Дерн лежал ровно до самых цветов, но на одном из снимков она кое-что заметила — камень? — как раз рядом с букетом Греты Шипли. Был ли это ком земли или камень, не убранный после похорон, или какая-то кладбищенская метка? Предмет этот странно поблескивал...

Она изучила фотографии четырех других могил, и не заметила ничего, что могло бы привлечь внимание.

Наконец она отложила фотографии и взялась за арматуру и глину.

Отыскав в доме последние снимки Нуалы, Мэги начала лепить. В течение нескольких часов ее пальцы были продолжением глины и мастихина, создавая нежное милое лицо, намечая большие глаза и густые ресницы. Она обозначила возраст, углубив линии вокруг глаз и около рта, на шее и на ссутуленных плечах.

Она увидела, что сумела схватить черты, которые так любила в Нуале, — неукротимый веселый дух в лице, которое без этого было бы просто хорошеньким.

«Вроде Одиль Лейн», — подумала она и вздрогнула при воспоминании, как та погрозила пальцем Грете Шипли всего двадцать четыре часа тому назад. «Упрямица, упрямица», — говорила она.

Прибираясь после работы, Мэги подумала о людях, с которыми обедала прошлым вечером. «Как они должны быть расстроены, — подумала она. — Они так любили Грету, и вот ее больше нет. Так внезапно».

Спускаясь вниз, Мэги посмотрела на часы. Девять. «Не слишком поздно, чтобы позвонить миссис Бейнбридж», — решила она.

Летиция Бейнбридж ответила сразу.

— О Мэги, у нас у всех разбито сердце. Грета недомогала несколько дней, но до этого она была в полном порядке. Я знала, что она принимала таблетки от давления и сердца, но она принимала их многие годы и никаких проблем у нее не было.

— Я сразу ее полюбила, — искренне призналась Мэги. — Представляю, что вы все чувствуете теперь. Вы знаете, что и как будет организовано?

— Да. Похороны проведет Похоронное бюро Бейтмана. Похоже, мы скоро все там будем. Отпевание в субботу утром в одиннадцать в церкви Святой Троицы. Грета завещала, чтобы прощание состоялось один раз в похоронной конторе с девяти до половины одиннадцатого.

— Я приду, — пообещала Мэги. — У нее есть родственники?

— Несколько кузенов. Полагаю, они придут. Знаю, что она завещала им страховку и вещи, так что они должны проявить к ней уважение. — Летиция Бейнбридж помолчала и добавила:

— Мэги, знаете, что меня мучает? Буквально накануне вечером я сказала Грете, что если Элеонора Шандлер положила глаз на ее номер, то ей лучше сменить замки.

— Но ей понравилось это замечание, — запротестовала Мэги. — Пожалуйста, не расстраивайтесь по этому поводу.

— О, меня расстраивает не это, а то, что теперь Элеонора Шандлер обязательно заполучит это место.

«Я, кажется, перехожу на поздние обеды, — подумала Мэги, поставив на плиту чайник, взбив пару яиц и сунув хлеб в тостер. — И обеды эти не особенно веселые, — вздохнула она. — По крайней мере, завтра вечером я могу надеяться, что Лайам угостит меня приличным обедом».

Хорошо бы его увидеть. Он всегда был по-своему неожиданный и забавный. Интересно, говорил ли он с Эрлом Бейтманом о его неожиданном визите в понедельник. Она надеялась.

Не желая больше оставаться на кухне, она взяла поднос и перешла в гостиную. Несмотря на то что здесь недавно убили Нуалу, Мэги чувствовала, что именно эта комната была для Нуалы самой теплой и уютной.