Лунный свет тебе к лицу (Ты обратилась в лунный свет)

— Хороший начальник полиции. Людей уважает. Не такой, как полицейские в других странах. Вам известно, что происходит, когда умирает король? Во время траура полиция берет контроль над правительством. Ведь иногда даже убивают королевскую семью. В некоторых странах это было обычным явлением. Могу привести немало примеров. Вы знаете, что я читаю лекции о похоронных обычаях?

Мэги села, удивленная этим странным человеком. Она почувствовала в нем что-то новое, почти религиозную увлеченность. Из неуклюжего, рассеянного профессора он превратился в сладкоголосого миссионера. Он даже сидел по-другому. Напряженная поза робкого ученика сменилась на удобную позу человека уверенного и свободного. Он слегка подался вперед, положив левый локоть на подлокотник, и слегка наклонил голову. Он больше не таращил на нее глаза, теперь они были устремлены куда-то мимо нее.

У Мэги пересохло во рту. Бессознательно она села в двойное кресло и поняла, что он смотрит туда, где лежало тело Нуалы.

— Вы знаете, что я читаю лекции о похоронных обычаях? — повторил он, и она со страхом поняла, что забыла ответить на его вопрос.

— О да, — быстро сказала она. — Помните? Вы говорили об этом при нашей первой встрече.

— Хотел бы поговорить с вами об этом, — искренно сказал Бейтман. — Видите ли, кабельное телевидение заинтересовалось моими лекциями, они предлагают мне сделать серию передач, если у меня наберется тем хотя бы на тринадцать трндцатиминутных программ. Это не проблема. Материала у меня более чем достаточно, но мне хотелось бы побольше наглядности.

Мэги ждала.

Эрл скрестил пальцы. Теперь его голос стал вкрадчивым.

— Ответ на это предложение должен быть дан незамедлительно. Необходимо срочно заняться этим. Вы преуспевающий фотограф и понимаете важность хорошего изображения. Вы мне окажете большую честь, если сегодня посетите мой музей. Это в центре, рядом с похоронной конторой, что принадлежала моей семье. Вы, конечно знаете, где это. Не уделите ли мне час времени? Я покажу вам экспонаты и все объясню, может, вы поможете выбрать кое-что для режиссера. — Он помолчал. — Мэги, пожалуйста.

«Он точно меня подслушал, — решила Мэги. — Знает, что Брауур приедет сюда, и знает, что я сказала ему, кто у меня. Лайам рассказал мне про викторианские колокольчики Эрла. Их должно быть двенадцать. Предположим, что они выставлены в музее. И предположим, что их теперь всего шесть. Если так, то логично сделать вывод, что на могилы их положил именно он».

— С удовольствием, — согласилась она, подумав. — Но ко мне сегодня приедет Брауэр. На всякий случай я оставлю на двери записку, что я с вами в музее и вернусь к четырем.

Эрл улыбнулся.

— Очень разумно, Мэги. У нас будет много времени.

64

В два часа Чет Брауэр заехал за детективом Джимом Хаггерти в его контору, но узнал, что тот ушел несколько минут назад, сказав, что скоро вернется. Когда Хаггерти появился, в руках у него были те же бумаги, над которыми склонился Брауэр, сидя за его столом, — копии некрологов, что искала Мэги в ньюпортских газетах. Хаггерти знал, что еще один комплект был послан факсом Лоре Хорган в контору инспектора в Провиденсе.

— Что ты искал, Джим? — спросил Брауэр. Хаггерти упал на стул.

— Возможно, то же, чго и вы, шеф. Пять из шести умерших женщин жили в этом шикарном доме престарелых.

— Верно.

— Ни у одной из них не было близких родственников.

Брауэр взглянул на него ласково.

— Очень хорошо.

— Все они умерли во сне.

— Точно.

— И в каждом случае наблюдал их доктор Вильям Лейн. Директор «Латам Мейнор». То есть он подписал свидетельства о смерти.

Брауэр одобрительно улыбнулся.

— Ты быстро схватываешь.

— Кроме того, — продолжал Хаггерти, — в некрологах сказано, что в случае смерти владельца купленный им номер снова переходит в собственность «Латам Мейнор» и может быть опять продан, и очень быстро.

Брауэр нахмурился.

— Я об этом не подумал, — признался он. — Поговорим с инспектором. Лора тоже над этим работает. Она проверяет доктора Лейна и уже ознакомилась с биографией сестры Зельды Маркой. Собирается сегодня со мной к Мэги Холлоувей, побеседовать.

Хаггерти задумался.

— Я знал миссис Шипли, ту, что умерла в «Латам Мейнор» на прошлой неделе. Она мне очень нравилась. Я решил, что ее родственники еще не уехали, поспрашивал, они остановились в «Харборсайд Ин». Так что я просто подъехал к ним.

Брауэр ждал. У Хаггерти было совершенно растерянное выражение лица, которое, как знал Брауэр, свидетельствовало о том, что он кое-что нашел.

— Я выразил им соболезнование и поговорил с ними немного. Оказывается, вчера Мэги Холлоувей была в «Латам Мейнор».

— Что она там делала? — выпалил Брауэр.

— Ее пригласили на обед старая миссис Бейнбридж и ее дочь. Потом она поднялась в комнату миссис Шипли и говорпла с родственниками, когда те паковали вещи. — Он вздохнул. — У миссис Холлоувей была странная просьба. Она сказала, что ее мачеха Нуала Моор, преподававшая искусство в «Латам Мейнор», помогла миссис Шипли нарисовать рисунок, и она хотела бы его забрать. Забавно, что рисунка не оказалось на месте.

— Может, миссис Шипли его порвала?