Лунный удар

Это было невозможно. Когда женщина буднично и аккуратно начала раздеваться, то сначала показалось, что он смотрит очередной видеофильм для взрослых, настолько все было нереально.

Когда она с легким жужжание распахнула юбку на боку, и в прорези мелькнуло белой женское тело, Алик понял, наконец, что это не кино, и от одного этого звука едва не лишился сознания. В шкафу ему стало тесно, пенис тянулся наружу, уперевшись в холодную дверцу. Создалось ощущение, что он живет отдельно от тела и готовится взлететь.

Женщина сняла юбку и осталась в узких черных трусиках, чересчур маленьких для ее полных гладких бедер. Когда она наклонялась, выпуклые почти круглые ягодицы, едва прикрытые тканью, мелко подрагивали. Ткань трусиков заворачивалась и проваливалась в щель между ягодицами. Алику хотелось выть.

Потом она сняла блузку, и сразу же следом — лифчик. Тот словно распахнулся на вызывающе торчащих вперед грудях. Алик терпел из последних сил, но когда женщина взялась за края трусиков и принялась их скатывать к низу, оголяя плавные обводы живота и полоску волос в промежности, тут уж природа окончательно и бесповоротно взяла в руки власть над Аликовым телом, в голове его образовался вакуум высокой очистки, да и не только в голове, пенис, словно насос вобрал в себя всего Алика целиком. Теперь он и был пенис.

Алик развел задрожавшие колени чуть в стороны, и пульсирующий пенис бесстыдно в несколько этапов прыснул на дверцу с внутренней стороны. Алику едва удалось сдержать сладострастные стоны, стиснув зубы.

Как бы не было стыдно, но теперь стало легче, и он мог нормально дышать, а не судорожно хватать воздух как выброшенная на берег рыба.

Передышка была временной, потому что когда женщина наклонилась, чтобы повесить трусы на спинку стула, и Алик увидел темный проем между ног, на этот раз сзади, то опять возбудился.

"Сколько же можно?" — подумал он в панике. — "Я столько не выдержу, умру как Рафаэль от сексуального истощения." — Мне куда? — спросила Азерникова.

— БЕЗ РАЗНИЦЫ.

Алик с грохотом распахнул дверцы шкафа, вываливаясь на холодный пол, потому что при этих словах Марина пошла прямо. А прямо было окно.

Семнадцатый этаж и никаких шансов на спасение, причем, для обоих. Женщину неминуемо разобьется об асфальтовую площадку внизу, а его ждет тюрьма и надолго.

Столько всего, что хватит на пожизненное заключение в психушке. Голую жертву выбросил в окно, сам весь в сперме. Готовый сексуальный маньяк. Были все шансы не дожить до тюрьмы. Он знал, как с такими поступают в СИЗО. Читал.

Но как ни странно, впервые в жизни ему было наплевать на собственную судьбу. Как и тот Флоров из сна он хотел спасти женщину, а до остального ему не было никакого дела. Пусть судят, за что хотят, лишь бы не погибла такая краса, не превратилась в бесформенный ком на беспощадном асфальте.

Он вскочил и в два совершенно диких прыжка догнал женщину. Впрочем, вмешательства Алика не понадобилось, и благородный порыв пропал втуне.

Уперевшись в подоконник, она сама остановилась.

Алик замер рядом, шумно переводя дыхание и боясь прикоснуться, все-таки он не создан для подобных подвигов. Вернее будет сказано, он не создан для подвигов вообще.

Услышав шаги в коридоре, Алик оглянулся в полнейшей прострации, вот будет делов, когда в комнате, предназначенной для программирования и ничего больше, чем программирование, застанут двух совершенно голых людей.

Не глядя, он протянул руку по направлению к Азерниковой, но, как выяснилось, за это время та решила дилемму и, придвинув стул к подоконнику, вскинула на него ногу и собиралась поставить вторую.

И, надо же так случиться, что рука Алика легла прямиком под ее поднятую ножку, туда, где она соединялась со второй, и там, где притаилось ее главное сокровище.

Когда он, обернувшись, обнаружил свою ошибку, то понял, что никакая сила на свете не заставит его убрать руку. Когда же он наконец ее все-таки убрал, то понял, что опьянел от нахлынувших никогда ранее не испытанных чувств настолько, что уже ничего не соображает и не помнит. Внутри была лишь пустота и невероятная слабость.

— Одевайся и убирайся прочь, — скомандовал он, и она подчинилась уже ему.

Они оделись в разных углах комнаты, точно после посещения общей бани, после чего она выскользнула в коридор, а он рухнул в кресло, спать. И спал до самого конца смены, и как ни странно, никто в комнату больше не зашел.

Г Л А В А 6 К Е Л Л О

Вдоволь отоспавшись на работе, Алик всерьез подозревал о грядущих прелестях бессонницы, но, как, оказалось, был неправ. Успев лишь поесть и не успев даже глянуть любимый сериал про пришельца, который любил кошек, но не съел ни одну, отключился, едва коснувшись головой подушки.

Снов не было никаких, лишь пробегала перед сомкнутыми веками изумрудная дорожка быстрых огоньков, словно на экране дисплея, но видение испуга уже не вызывало, ибо сна хуже переписи населения Алик себе уже не представлял.