Лунный Ветер (ЛП)

Они разлетелись по всему полу, отчего пара медсестёр подпрыгнули.

Если бы я был старым Рубиконом, я бы тут что-нибудь сжёг.

Сразу в голове всплыли все те случаи, когда она пыталась достучаться до меня. Получается, я просто швырнул ей в лицо все те попытки.

Я опустился на корточки и попытался остыть.

Я знал, что она разозлится, потому что я не нашел её. Блядь, я сам себя бешу.

Она все это время считала, что я умер, и её мысль, что и она умерла, раз увидела меня, просто разбила мне сердце, особенно, когда она попросилась к своей матери.

Елена больше никогда не поверит мне, не узнает о моих чувствах, если не даст ещё один шанс.

Она уже столько раз их мне давала, а я просто их просрал.

Связь, обещавшая стать самой сильной за всю историю Пейи, разбита. И этого нельзя обратить, потому что я не выполнил свои обязательства. И это лишь моя вина.

Я почувствовал лёгкое прикосновение к руке. Я знал, что это Саманта. За мгновение до этого я ощутил аромат сладкой лилии — её духов.

Она обняла меня, когда меня затрясло.

Внезапно боль Елены и ненависть ко мне затопили мои внутренности, словно собственные эмоции; да, ещё и злость. Я лишь однажды чувствовал подобное, когда Елене вывалили на голову всю правду об этом мире. Может быть, связь начинает исцеляться? Я попытался услышать её мысли, чтобы извиниться, но — ничего. Всё так запутанно. Я полностью разбит.

— Она никогда не простит меня за все это.

— Но это сделал не ты.

— Нет, я, Саманта. Я позволил этому случиться, потому что не нашёл её.

Сестра оттолкнула меня и впилась взглядом. Она разозлилась, что совсем на неё не похоже. Это похоже больше на Табиту или на старого Блейка.

— Мы уже сто раз обсуждали это, Блейк. Ты пытался.

Я не шевельнулся.

— Недостаточно.

— Чушь. Ты пару раз едва не погиб сам. Если бы не Эмануэль… — она не закончила предложение. — Я заставлю её понять, Блейк, я ей расскажу, и то же сделают и остальные.

Я сделал глубокий вдох. Рассказать ей не значит заставить доверять мне.

— Нет, не расскажешь.

Саманта уставилась на меня непонимающим взглядом.

— Что ты такое говоришь? Не рассказывать Елене, что ты едва не погиб, пытаясь найти её?

— Ничего не рассказывай ей: ни о моих изменениях, ни обо мне самом, — я умоляюще посмотрел на сестру. — Это ничего не изменит.

Елену я успел узнать хорошо. Она была не из тех, кто верит рассказам, она подумает, что это просто способ заставить её поверить мне.

— Блейк, ты не можешь знать наверняка.

Я хотел сказать, что знаю, но тогда возникло бы ещё больше вопросов, на которые я не смогу ответить, потому что скорее умру, чем расскажу непосвященным о процедуре скрепления дента. Я не подвергну её большим опасностям лишь из-за того, что хочу её.

— Не говори ей. Обещай.

— Это бред.

— Я серьёзно, Саманта. Если она сможет мне доверять снова, то она должна сама прийти к этому, и лишь потому, что я это заслуживаю.

— Но ты и так заслуживаешь.

Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и снова открыл их.

— Не для неё. Просто держи рот на замке.

— И что, Блейк? Слушать, как она говорит о тебе гадости, ненавидит тебя?

— Если ей так легче, то да. Слушай Елену и помогай ей преодолевать обиду.

— Ты больше не тот Блейк, которого я знала.

— Я стану таким, каким нужен ей. Пожалуйста, я тебя умоляю, сделай это для меня.

— Это безумие, и ты сам знаешь, да?

— Не важно, что думаешь ты. Ей нужно самой научиться доверять мне, а не тем историями, что расскажете ей вы.

— Блейк…

— Доверься мне, пожалуйста.

Она посмотрела на палату Елены. Занавески были задернуты.

— Она оправится? — спросила Сэмми и стерла покатившуюся слезу.

— С предвиденьем у меня пока хреновато.

Я развёл руками.

Она хихикнула, и я обнял её.

— Но рано или поздно с ней все будет в порядке. Это я обещаю.

Мы вернулись в комнату ожидания, и я со всех взял обещание не говорить Елене о наших с Эмануэлем поисках, что я едва сам не погиб. Всё кроме Джорджа запротестовали, особенно мои мама и папа, не говоря уже о Бекки, но, так или иначе, пообещали все.

Бекки смотрела на Джорджа, а он умолял её не проболтаться. Она не понимала меня, из-за чего раздражалась.

Я знал, что он ей тоже не сказал. Джордж во многом был похож на Елену. Поступки красноречивее слов.

Я подошёл сесть рядом с мамой на стул у двери.

Эмануэль посмотрел на меня, но теперь я не встретился с ним взглядом. Я знал, что он прикидывал варианты, он всегда все просчитывал. Блин, он же Коронохвост со всеми своими теориями и прочей фигнёй. Однако он стал действительно хорошим другом, и не только для меня, но и для Елены.

Но мне нужна была ещё одна услуга от него — быть рядом с ней, что бы ей ни потребовалось. Как бы это ни было тяжело, я признавал, что ей с ним спокойно, а он никогда не воспользуется ею. Он слишком добрый, не говоря уже о том, что чертовски боится того, что я могу сделать.

Я поднялся и стал расхаживать из стороны в сторону, пока не открылась дверь, и не вышла Констанс.

Она вздохнула и опустилась на стул, на котором до этого сидел я.

Мы переглянулись.

— Она была в одном из городов Виверн. Названия не сказала, но дела там плохи, очень плохи.