Лунный воин

– Да что с тобой такое? – Кагеру внимательно взглянул в узкое лицо Хасси, до самых бровей прикрытое траурной повязкой. – Вижу, твою семью постигло несчастье…

– Кабы семью! – Хасси горестно сморщился – вот-вот заплачет, – оглянулся на старосту и прошептал: – Господина Имори убили!

За спиной Кагеру тихо охнул Мотылек. Сам знахарь помрачнел, но не очень удивился. Он тоже обернулся, взглянул на Мамуши:

– Э…

– Понял.

Староста еще раз поклонился и ушел в дом.

– И вы тоже брысь отсюда, – приказал Кагеру ученикам. – Идите в сад. А теперь, Хасси, давай письмо.

Доверенный слуга достал из-за пояса письмо, свернутое в трубочку и завязанное хитрым узлом. Дорогая бумага пахла дымом костра, мокрой кожей и, совсем слабо, любимым благовонным курением Имори.

– Рассказывай, – приказал гонцу Кагеру. – Да в подробностях.

– Господина Имори убили восемь дней назад, – начал Хасси, пока сихан распутывал узел. – Нашли утром в постели, мертвого, разрубленного чуть не надвое – от плеча до брюха. Я там не был, но слуги говорили – страх и ужас, все стены в кровище, пол в требухе…

– Я не про эти подробности спрашивал.

– …а у двери в спальню еще дежурили двое слуг, так их тоже… того. Одного вроде бы придушили, а другой и вовсе непонятно от чего помер. И нет никаких следов, что кто-то приходил, уходил, – а ведь спальные покои господина Имори на третьем этаже. Точно, бесы! Вокруг усадьбы высоченная стена, и двор полон стражи – господин стражу-то усилил, как раз накануне попросил своего сводного брата прислать отрядец человек в десять…

– Так он, получается, чего-то опасался?

– Похоже на то. Со двора не выходил, вроде как собирался уезжать… да вот, не успел.

Хасси всхлипнул. Кагеру развернул письмо, пробежал его взглядом. Имори писал на старшей речи, которой владел в совершенстве, кроме того, применял условный шифр. Тонкие рваные линии скорописи сбегали по бумаге сверху вниз, как дождевые капли, сползающие по вощеной бумаге окна.

«Прежде всего хочу поблагодарить тебя, дорогой Кагеру, за интереснейшую задачу – пожалуй, самую занимательную из всех, с которыми я когда-либо сталкивался. Одно плохо: не ожидая никакого особенного риска, я вел расследование достаточно открыто. Теперь у меня есть основания опасаться преследования со стороны тех, кто желает, чтобы тайна не была раскрыта и обнародована, – а их, оказывается, не так уж мало, и люди эти – не последние в империи. Я приоткрыл только самый край тайны – и быстро убедился, что она не по зубам ни мне, ни тебе. Поэтому мой совет – от мальчика избавляться как можно скорее, и по возможности устроить это незаметно. Надеюсь, он тебе не слишком дорог. Мальчика усиленно ищут и, скорее всего, скоро найдут, так что будет лучше, если его найдут не у тебя…»

– Господин Имори дал мне это письмо вечером накануне гибели, – шмыгая носом, рассказывал Хасси. – Ты, говорит, дорогу знаешь, вот и поезжай, да поторопись. А у меня, как назло, живот прихватило. Сейчас думаю, хорошо, что не выехал вечером, – как раз за воротами угодил бы в лапы убийцам. А утром такая суета поднялась, все обо всем забыли – до письма ли! Тут же заявились люди префекта, устроили обыск, бумаги мешками увозили, да ругались, что все зашифровано…