Лунный зверь

— Мое имя — Камио. Ты так замечательно говорила, я заслушался. Знаешь, в гневе ты еще прекраснее. Жаль только, что я стал причиной этой вспышки. Но послушай, с чего ты взяла, что я шалопут, или как вы тут называете странствующих лисов? У меня на родине их называли долгобродами. Я самый обычный лис, хотя история у меня, спору нет, необыкновенная. Поверь, мне вовсе не хотелось покидать родину и отправляться в путь, только моего согласия никто не спрашивал. Люди поймали меня, схватили, усыпили, и очнулся я в клетке. Не знаю, откуда я родом, где он, мой край, а знал бы, отправился бы туда не откладывая. В зрелые годы не слишком приятно начинать жизнь сначала, без дома, без подруги. Но узнать, где моя родина, и попасть туда у меня не больше шансов, чем у летучей мыши прозреть. Мир слишком велик и необъятен. Я попробовал жить в городе. Но это не по мне. Тогда я сел на поезд, уехал прочь и оказался здесь. Здесь мне понравилось. И я твердо решил здесь остаться. Но не успел я войти в лес, как один из местных, тип по имени А-магир, попытался взять меня на испуг. Пришлось задать ему трепку. А теперь меня самого на славу отделала лисица. Должен заметить, это весьма заносчивая особа, которая почему-то вообразила, что может смотреть на меня сверху вниз, хотя не видела и половины из того, что я повидал, не испытала и половины того, что я испытал. Позвольте вам заметить на прощание, мэм: в клетке с мартышками встретишь более радушный прием, чем в вашем лесу. Что ж, надеюсь, я и без вашей помощи не пропаду.

— Что это за мартышки такие? — растерянно переспросила лисица.

— Существа, очень похожие на людей, но покрытые шерстью. Мозгов у них в головах чуток побольше, чем у их лысых собратьев. Но тоже не слишком много, — добавил лис, вспомнив пустую болтовню и бессмысленные визги мартышек и то, как самозабвенно они подражали человеческим повадкам.

— А почему у тебя такое странное имя — Камио?

— Я же сказал, я родом издалека.

— Насколько мне известно, все лисицы-самки в этой стране носят имена, начинающиеся с буквы О, а лисы-самцы — с буквы А.

— Но я не из этой страны. Не спрашивай, как я попал сюда, этого я и сам не знаю толком. Слыхал, будто меня перевезли по воздуху, на железной птице, — люди сами делают таких птиц и называют их самолетами. Но что-то мне не верится, что я побывал в небесах.

— А ты правда подрался с А-магиром?

— Да, пришлось поучить его уму-разуму. У этого вашего Магира слишком длинный язык. Похоже, он предпочитает перебранку драке, но там, откуда я родом, лисы не привыкли тратить слова впустую.

Они долго стояли в сумерках; лишь несколько ярдов отделяло их друг от друга, и лисица не сводила с Камио изучающего, пристального взгляда. Сейчас она уже не казалась такой надменной, но держалась по-прежнему подчеркнуто отчужденно, словно их разделяла невидимая стена и Камио совершил святотатство, попытавшись преодолеть ее. Камио и сам не знал, почему он так робеет перед этой гордячкой, почему она внушает ему благоговейный трепет, но это было так. Зато лис твердо знал, что хочет ее, хочет всем своим существом. Хочет звать своей эту высокомерную, самоуверенную лисицу, чья блистательная родословная наверняка восходит к первому лисе-лису, великому Менксито, благороднейшему из благородных. Хочет, чтобы она была рядом, когда он спит и когда он охотится, хочет…

Камио с трудом сдерживал нахлынувшие на него чувства. Он знал — сейчас вовсе не время для спаривания. Но при мысли, что пора любви не за горами, что она наступит для них обоих, голова у лиса начинала кружиться.

— Тебя интересует что-нибудь еще? — Голос лисицы звучал теперь несколько приветливее.

— Да. У тебя есть друг?

— Нет. И я не собираюсь его заводить. Этой зимой собаки разорвали на части моего мужа. А все другие лисы для меня не существуют. Ты, Камио, можешь начать жизнь сначала, но у меня для этого нет ни сил, ни желания. Я решила жить в одиночестве до самой старости, пока не превращусь в дряхлую бобылиху.

Когда Камио впервые услышал из уст прекрасной лисицы собственное имя, по спине у него пробежала дрожь. Но он постарался скрыть волнение и произнес как можно спокойнее:

— Очень жаль, что так случилось с твоим мужем. Кто его убил? Не тот ли здоровый ублюдок, которого я видел, когда проходил мимо большого дома за стройкой?

Камио кривил душой. На самом деле он возликовал, узнав, что она одна. В такую невероятную удачу даже трудно было поверить. И разумеется, он ничуть не жалел о смерти какого-то лиса, которого в глаза не видел. Он понимал, что это не делает ему чести, и немного стыдился.

При упоминании об огромном псе шерсть на затылке у лисицы встала дыбом.

— Нет, мужа моего убил не Сейбр, — сухо ответила она. — Но этот негодяй тоже принес мне горе. Большое горе. А теперь извини, мне пора. — И она скрылась в зарослях.