Лунный зверь

Но, поразмыслив над словами А-горка, он понял, что шалопута-сказителя нельзя считать более нравственным, чем прочие лисы. Ведь он, несмотря на свои клятвы, питался мясом, поедая добычу других. Сам он не проливал крови, но без зазрения совести позволял убивать для него.

Однако лисенок не сказал шалопутуо своих умозаключениях, но лишь спросил:

— Ты полагаешь, я действительно могу стать помощником и учеником О-толтол?

Шалопуткивнул:

— Вне всякого сомнения. Да будет тебе известно, она сама просила меня подыскать достойного молодого лиса, здорового и крепкого, чтобы он служил у нее на посылках. Лиса, который не побоится жить среди болот, в обществе старой вещуньи, к тому же в столь необычной норе. Думаю, никого лучше тебя мне не найти.

— А почему ей нужен в помощники именно молодой лис? — спросил А-сак.

Шалопуткак-то странно взглянул на белого лисенка и торопливо ответил:

— Сам посуди, помощнику О-толтол предстоит немало испытаний: ему придется каждодневно переправляться через топи, а это под силу только молодому. К тому же там, на болотах, охота требует особой ловкости и сноровки. Так что старая развалина, которая еле таскает за собой лапы, О-толтол без надобности. Ей нужен сильный помощник.

— Да, ты прав, — согласился А-сак.

Оказавшись на болотах, молодой лис вскоре понял, что отыскать жилище О-толтол будет куда труднее, чем он предполагал.

А-сак рассчитывал, что курган, возвышающийся средь топких равнин, будет виден издалека. Но вокруг, насколько хватало глаз, раскинулись лишь унылые пространства болот. А-сак не нашел ни одной звериной тропы. Он брел по вязкой земле не разбирая дороги. То и дело он проваливался в грязные лужи и вскоре окончательно заблудился. В довершение всех бед настало время прилива, в бухтах забурлила вода. Молодой лис не успел опомниться, как оказался на крошечном островке суши, величиной чуть больше корня старого дуба. Напрасно А-сак звал на помощь — в ответ раздавались лишь насмешливые крики морских птиц. А-саку ничего не оставалось, как свернуться клубком и провести на открытом воздухе ночь, полную тревог и опасений.

Лисенок, привыкший к городу, к родной свалке, чувствовал себя неуютно посреди бескрайних топей. С замиранием сердца он прислушивался к дуновению Запасая, свистевшего в камышах, и порой ему начинало казаться, что темное ночное небо обрело голос и говорит с ним, А-саком, и раскинувшимися вокруг пустошами, исчезнувшими под водой. Сотни запахов наполняли ноздри А-сака, но большинство из них были неизвестны молодому лису, и он не имел понятия, следует ли их бояться. Впрочем, знай он наверняка, что ему угрожает смертельная опасность, скрыться было некуда. Здесь, на крошечном островке, он был беззащитен и мог полагаться лишь на жалость судьбы. Молодой лис попал в настоящую ловушку, к тому же разыгравшееся воображение пошло ему не на пользу. Мать, рассказывая о лисьих духах, неизменно повторяла, что все они исполнены доброжелательности и никогда не причинят вреда. Да, холодея от ужаса, думал А-сак, но ведь существуют и другие духи. Не только лисьи, но и собачьи. А вдруг прямо сейчас из воды, стряхивая тину, поднимется окровавленный призрак? Вдруг кошмарный пес выплывет из бухты — глаза горят злобным огнем, пасть полна острых железных зубов. А-саку придется покориться своей страшной участи.

Лисенок лежал, дрожа от страха, а белая его шуба светилась в темноте. Он знал, что любой враг заметит его издалека. Откуда-то доносился нестройный рев. Это не ветер, догадался А-сак. Он вспомнил, что там, за солончаками, шумит океан, но не мог представить себе, как выглядит это необозримое водное пространство, такое буйное, неугомонное. Воображение рисовало ему пугающие картины, где океан представал чудовищем с пеной у пасти. Пасть эта угрожала заглотить всю землю без остатка, она всасывала сушу, с шумом втягивала грязь и камни.

С наступлением утра лисенок немного приободрился. Выяснилось, что океан и не думал выходить из берегов и поглощать землю, просто густой белый туман окутал все вокруг и пропитал шубу А-сака сыростью. Но под солнечными лучами туман быстро рассеялся, облачка его, клубившиеся в бухтах, растаяли без следа.

А-сак вновь двинулся в путь, осторожно пробираясь через трясину. Проголодавшись, он остановился и разгрыз раковину, которая попалась ему на глаза. Внутри оказался склизкий солоноватый моллюск, совершенно отвратительный на вкус, но здесь, на болотах, привередничать не приходилось.