Лунокровные ягоды

Сидящая рядом молодая девушка неземной красоты печально улыбалась, глядя на мужчину. Опустив взгляд, она первой начала разговор.

— Здравствуй, служитель КоаДива. Прости, что едва не убила тебя, и спасибо, что вырвал меня из бездны отчаяния! Моё имя Ринтара, я хранительница этих земель! Бывшая хранительница…

На лицо девушки вновь наползла тень, и Каланар поспешно спросил:

— Мир тебе, Ринтара! Моё обретённое имя — Каланар. Скажи, что произошло в этих землях, и что произошло с тобой? Почему всё вокруг такое… странное?

Кивнув, девушка поднялась, и поманила Каланара за собой. Медленно шагая к арке перехода, существо с обликом молодой девушки начало рассказ:

— Как я сейчас понимаю, всё началось пятнадцать лет назад, когда в глубь наших закрытых болотами и барьером земель упала, как нам тогда казалось, звезда. Она упала прямо в руины храма древней империи, туда, куда люди больше не ходят. Поэтому появление существ, заражённых странными растениями, мы приняли за насланную посланником Тьмы болезнь. Это было страшно… — Ринтара сокрушенно покачала головой. — Сколько не пытались люди убить нападающих на деревни хищников — не помогало ничего, кроме огня. Вой сжигаемых заживо несчастных зверей я до сих пор вспоминаю с содроганием! Долгих три года мы пытались узнать причину происходящего, и все это время пропадали люди…

Остановившись у подёрнутого зеркальной пеленой перехода арки, Ринтара внимательно всмотрелась в отражение Каланара, и оставшись довольной, взмахнула рукой. Изображение потекло, показывая Каланару события минувших дней, но перед его взглядом всё ещё стояло отражение настоящего облика Ринтары — измождённой, обугленной от пожирающего её изнутри пламени высокой крылатой женщины. Стряхнув оцепенение, Каланар сконцентрировался на новом, ожившем изображении.

Застывшая в небе луна и огни костров освещали выходящих из леса существ, которые ещё недавно были людьми. Обнаженные, с отвратительно раздутыми головами, в которых явственно что-то двигалось, их тела были покрыты тысячами небольших отверстий.

— И вот однажды все они вернулись в свои деревни. Это были уже не те люди, которых мы знали, но у людей не поднялась рука заживо сжечь своих родных. И когда они вернулись в деревни, произошло самое страшное…

Изображение вновь изменилось. Теперь настороженные люди, вооружённые топорами и факелами, слушали деформированных, что-то фанатично рассказывающих бывших людей. Время понеслось вскачь, дни сменяли друг друга с чудовищной скоростью, и людей, собирающихся у вросших в землю проповедников, становилось всё больше и больше. Когда изображение замедлилось, показывая события одной из ночей, Каланар содрогнулся от омерзения.

Наверное, это был какой-то праздник. На уже знакомой Каланару площади перед домом старосты, в закатных лучах вокруг бывшего человеком существа собралась большая толпа, с горящими глазами слушая очередную проповедь, когда, растолкав слушателей, в круг ворвался молодой парень в робе священника Рикаты и начал что-то страстно втолковывать собравшимся. Однако, вросший в землю проповедник не остался безучастным, и вступил в спор с незваным гостем. Толпа, вначале явно пристыженная словами парня, с каждым словом своего нового пастыря всё больше приходила в веселье, потешаясь над священником, а тот… Понимая, что проиграл схватку за расположение паствы, он вскинул засветившийся ярким светом символ Рикаты, но в следующий же миг покатился по земле от сильного удара. В ударившем Каланар с удивлением узнал старосту Витара. Через несколько минут остервенелых побоев, избитый священник с трудом покинул площадь перед домом старосты, и хромая на обе ноги, скрылся в церкви, а распалённые люди вновь вернулись к своему подстрекателю.

В момент, когда солнце скрылось за горизонтом, а землю озарил свет луны, из тысяч отверстий на обнажённом теле твари начали прорастать зелёные побеги, быстро покрывая тело листьями и цветами. Кожа на вскинутой голове треснула, и осколки деформированного черепа распахнулись, выпуская наружу большой красно-серый цветок. Обрывки мяса отслаивались с медленно растущего ввысь ствола, а осколки костей опоясывали его страшной гирляндой. Всего через пару минут на месте человека возвышался пышный куст синих цветов с огромным красно-серым цветком посередине. Медленно ведя большим цветком по кругу, словно разглядывая собравшихся, растение исторгло из себя огромное облако золотой пыльцы, которое медленно осело на закричавших в восторге людей. А уже в следующий миг люди ринулись к цветку, подставляя ладони под истекающие соком бирюзовые шарики, растущие вокруг синих цветков. Глупое счастливое выражение, поселяющееся на лицах выпивших сок, заставило Каланара вспомнить о наркотических настойках трущоб Пылеграда.