Лунокровные ягоды

Воочию Каланар видел её впервые. Тонкое красивое лицо обрамляли пышные черные кудри, а большие черные глаза утягивали в бездонный омут. Княгиня Марита в зелёном походном костюме аристократки, зло сверкая глазами стояла в центре группы, скрестив на груди тонкие руки. На вид около двадцати, хотя настоящий возраст Мариты никак не мог быть меньше тридцати четырёх. Величественная, высокомерная, она буквально источала ауру власти. Застывшая справа от неё женщина впечатления не производила — невысокая, некрасивая крестьянка с иссеченным морщинами лицом в богато, слишком богато и торжественно украшенных одеждах травницы. Вплетённые в две толстые косы небольшие обереги в виде голов животных медленно покачивались, таращась в никуда пустыми глазницами. Блеклые глаза женщины цепко изучали мужчин, а опущенные уголки губ расползались в надменной улыбке.

Однако восемь существ, в окружении которых стояли женщины, вызвали у гостей интереса и настороженности намного больше. Двое из них были людьми. Почти. Из наполовину обнаженных тел двух мужчин росли загнутые, словно у дикой малины, шипы, а на плечах целыми гроздьями бугрились рвущиеся от переполняющей их пыльцы сомкнутые бутоны. Осознанный взгляд мужчин показывал, что они не безумные инкубаторы для семян, но и понять их роль пока было невозможно. Остальные существа были изменёнными вариациями серого Голоса Луны разных цветов. Два безликих красных гиганта стояли на полшага впереди женщин, готовые в любой момент прикрыть их своими странными, покрытыми какой-то губчатой бронёй, телами. Третий трёхметровый гигант застыл за спинами женщин. Двое тонких существ с синей «кожей», казалось, абсолютно не интересовались происходящим. Застыв с откинутой назад головой и вскинутыми к небу руками, они мелко дрожали, веером, словно павлиний хвост, раскинув выходящие из спины десятки гибких ветвей. И судя по тому, что заполняющий огромную каменную площадь дым пожара начинал медленно рассеиваться, они стояли явно не просто так.

Последний из безликих приковывал взгляд своей необычностью. Длинное змеиное тело венчала безликая голова, а постоянно движущееся между стоящими тело зелёного цвета украшала вереница растущих из спины цветов.

Оценив противников, Каланар немного расслабился, и быстро окинул взглядом место, где они оказались. И вот теперь его проняло по-настоящему.

Стоя на вытоптанной дорожке, друзья оказались у входа на большую, не меньше двадцати метров в диаметре каменную площадь, окружённую тремя невысокими рядами каменных ступеней. Несмотря на ярко отражающееся в зелёном куполе зарево пожара, площадь находилась сумраке, и не в последнюю очередь из-за нависшего над ней колоссального цветка. Однако сумрак разгоняли сотни огоньков призрачных свечей, которые стояли на каменных ступенях, перед сидящими на них сотнями каменных изваяний людей. Серый камень статуй потемнел и частично покрылся лишайником, а грубо обозначенные лица смотрели в центр площади.

Услышав приглушённый выдох Олгана, жрец понял, что теперь и он разглядел две оставшиеся «достопримечательности». Первая — уже частично виденная ими — тот самый гигантский цветок, нервно хлещущий вокруг себя пятиметровыми щупальцами. Странное, слишком странное тело цветка тут же давало понять, что имел в виду староста, когда говорил, что Перводрево ранено. Тонкий, сморщенный, обожженный у выходящего из разлома в камне площади ствол опирался на десятки щупалец, заменяющих корни. Метрах в двух от поверхности ствол утолщался, резко становясь обхватом не меньше полутора метров. Из разлома площади бил холодный свет, заставляющий растение конвульсивно дёргаться, однако, это не мешало цветку хищно водить по воздуху щупальцами, будто бы принюхиваясь к незваным гостям. У самого бутона Каланар разглядел светящееся утолщение, в котором едва заметно проглядывалась человеческая фигура.

А вот вторая «достопримечательность» выглядела настолько таинственно и величественно, что всё прочее на её фоне казалось неуместным, суетным, временным. Единственный выход с площади вёл к крытой колоннаде, уходящей к зияющей темнотой каменной арке входа, расположенной прямо в холме. Осмотр всей развернувшейся картины занял у мужчин несколько секунд, и вернувшись к встречающим, Олган вскинул руку с зажатым в ней символом охранителей княжества, и, лязгнув голосом, заговорил:

— Княгиня Марита Та Гал, в девичестве Марита На Тарра, именем закона Княжества Риккатис и Империи Карнас, немедленно проследуйте за мной для расследования убийства княжеской стражи, а также иных открывшихся обстоятельств!

— Это было лишнее, друг. Она точно никуда не пойдёт, — в полголоса заметил Каланар.

Едва увидев знак охранителей, тонкие ноздри княгини в бешенстве раздулись, и вмиг потеряв всю красоту, она заорала резким, противным голосом: