Lurk (СИ)

Лидия только с Эйданом-Итаном зажимается в углах школы и обеспокоена посещением самых крутых вечеринок. Скотт, Эллисон, Малия и Лиам тоже в принципе довольны спокойствием и стабильностью. А Стайлз чувствует, как скука прокрадывается к нему все ближе и ближе, будто стремится с ним слиться, догнать его и поглотить.

Уже после звонка Стилински лениво закидывает тетрадки в рюкзак и вместе с ними — папку, документы которой прочитал уже шесть или семь раз. Он решает, что ему надо выпить кофе (хотя энергии в нем и так хоть отбавляй) и прислушаться-таки к совету Скотта — ему надо перестать думать о всех этих преступлениях.

И о Лидии.

2.

Не думать о Лидии не получается, потому что в столовую она приходит не сразу, потому что когда она заходит, то рядом с ней идет Эйдан-Итан, и выглядят эти двое более, чем довольными. Стилински усмехается, подпирает голову кулаком и переводит взгляд на кофе.

— Ну, так ты идешь? — спрашивает Скотт, хотя он и так знает ответ. Стайлз переключается на предмет их разговора. — На песчаную отмель сегодня?

Эту очередную вечеринку устраивают в честь очередного-не-важно-какого события. Стайлз не очень-то любит все эти шумные сборища, но в свете того, что делать ему вечером все равно нечего, соглашается идти. Лидия садится рядом, тут же начиная выгружать поток ненужной информации, основная суть которых сводится к последним школьным сплетням и интригам. Эллисон смеется, а Малия молча листает учебник по математике, пытаясь понять суть тригонометрических уравнений. Стилински молчит и таращится на свой кофе.

А потом он решает мельком взглянуть на Лидию. «Мельком» растягивается до нескольких секунд, а потом — до целой минуты, и в это время парень сожалеет лишь об одном — что он не сидит где-нибудь в отдалении, чтобы его никто не мог запалить.

Сожаление удручает и ухудшает и без того плохое настроение.

Он решает спросить, кто еще едет на песчаную отмель сегодня, но ответ слишком уж очевиден, поэтому Стилински продолжает молчать, смотря то на кофе, к которому он так и не прикоснулся, то вновь на Лидию.

Лидия — это как не заживающая царапина. Нельзя сдирать корочку, но ведь не устоять. Или как язвочка на нёбе, или еще что-нибудь колкое и грозящее попаданием инфекции в организм. Иногда Стилински думает о том, что обращение Скотта во многом упростило задачу — ведь если бы этого не произошло, Лидия так бы и проходила мимо, совершенно никого не замечая.

Она и сейчас так проходит.

Но Стайлз по крайней мере может с ней общаться, и этого пока хватает.

Наверное, хватает.

— Так, во сколько вы заедете? — интересуется Эллисон, снова возвращаясь к прежней теме разговора.

— В восемь, — тут же отвечает Скотт. — За тобой и Лидией, а потом за Малией.

— За мной не надо заезжать, — тут же обрывает Мартин. Этот тон в ее голосе не предполагает споров, она уже все решила. Она выдерживает паузу в несколько секунд, а потом решает объяснить: — Эйдан заедет за мной.

— Да брось, — фыркает Стилински, — эти братья какие-то странные, и все мы это знаем.

Лидия стреляет колким взглядом, прося то ли заткнуться, то ли не лезть не в свое дело. Стайлз говорит это потому, что беспокоится за Мартин, а не потому, что ревнует ее. Это странно, но он почти не ревнует Лидию. Он смиряется с ее выходками, с ее парнями и с ее безрассудным отношением к своей жизни. Конечно, ему неприятно смотреть на нее и Эйдана, но он не ревнует.

Ему так кажется.

Стайлз смотрит в ее глаза уверенно и настырно, он абсолютно уверен в своей правоте, на его языке крутится что-то типа: «Тебе Джексона было мало?», но он решает промолчать, а потому едва заметно качает головой и делает пару глотков кофе.

Эллисон решает развеять напряженную атмосферу и начинает что-то рассказывать про то, что сегодня у них был новый учитель истории. Стилински по-прежнему молчит. Скотт уверен, что последствием этого долгого молчания будет словесный взрыв или чрезмерная активность на вечеринке на песчаной отмели, но решает оставить это мнение при себе. В конце концов, Стайлзу просто нужно привыкнуть к обычному — прежнему — укладу их жизней и смириться с тем, что все, наконец-таки, нормализовалось.

3.

Нужно сказать, что Лидия Мартин была слишком умна и безупречна для банального «напиться до чертиков». Она привыкла держать марку, привыкла идти прямо и уверенно, смотря на все — всех — свысока. Пить она себе позволяла редко, но посещала все необходимые вечеринки лишь потому, что ей нужно было поддерживать свой статус и свою репутацию. А еще она любила музыку и танцы, но это уже скорее косвенные причины.