Лууле Виилма. Любовь лечит тело. Самый полный путеводитель по методу Лууле Виилмы. Учебник здоровья

Ответ: Она очень любила готовить и готовила очень вкусно. Всё, за что она принималась, получалось у неё очень хорошо. Я всегда говорил, что у неё любой саженец, даже железный прут, будет расти. У неё всё получалось, даже не знаю, как это объяснить. В последнее время я понял и c уверенностью говорю об этом, что, хотя она жила 52 года на земле, но интенсивность её жизни была в два-три раза больше, чем у других. Она как будто знала, что не будет жить очень долго, и успевала делать очень много.

Вопрос : А куда вы ездили отдыхать? Ведь у вас обоих был отпуск. Вы же не проводили всё время дома?

Ответ : Ездили не так уж далеко. В соседнюю Латвию, Литву. Мы семьёй ездили, в основном, по Эстонии. Ленинград. Нам было не очень трудно путешествовать, у нас была машина. Запорожец! ( Арво улыбается.) Нам помогли купить его. Был такой вариант, что наш родственник работал на заводе Двигателей московского подчинения. Ему удалось записаться в очередь на автомобиль. Но так как у него было плохое зрение, то он не мог получить права, поэтому предложил эту машину мне.

Вопрос : Машина была маленькой, как же вы все в ней помещались?

Ответ: Особых проблем не было, все умещались. Через 5 минут одна дочка спала на заднем сиденье, другая – между сиденьями, где мы сделали специальную постель, чтобы было удобно, и в путь!

Вопрос: А когда вы поняли, почувствовали, узнали о том, что у Лууле был дар ясновидения? Не при первом же знакомстве или на танцах в университете? Она ведь не просыпалась утром и не говорила: «Вижу, будет то-то…»?

Ответ : Об этом меня часто спрашивали, но я не знаю, что ответить. Когда рядом живешь, то это не замечаешь, любые проявления её способностей воспринимались как нормальное проявление течения семейной жизни. В явном виде способности Лууле к ясновидению проявлялись в связи с её работой в больнице. Это ведь была больница не в Таллинне, а в районном центре, где условия совсем другие. Очередь пациентов к ней была очень большая, и с каждым днём всё больше и больше. Люди говорили, что Виилме удавалось вылечить людей беседой. Не скальпелем, а простой беседой, разговором.

А если была необходимость в операции, то часто ей удавалось проводить такие операции, которые не разрешалось делать в районном центре. Она как-то чувствовала, и ей они удавались. А дома была обычная жена на 100 процентов.

Правда могу рассказать об одном курьёзном случае. Я поехал в лес за дровами для бани и для родителей. Дрова готовить – дело небыстрое, и я спокойно этим занимался. Вдруг у меня сильно скрутил живот. Я очень удивился. Никаких причин, вроде бы, не было: и еда, и питьё были, как всегда. Что-то подтолкнуло меня к тому, что надо потерпеть и ехать домой; бросив работу, я сел в машину и быстро поехал. Это было сильное расстройство желудка. Оказалось, что Лууле очень думала обо мне. Случилось так, что ей надо было срочно поехать в Таллинн, а меня не было дома. Мобильных телефонов тогда в Эстонии не было. И её мысль нашла меня. Я почувствовал. Через час всё прошло, – улыбается Арво , – и мы отправились в Таллинн.

Вопрос : Как относились к Лууле на работе в этой сельской больнице?

Ответ: Заведующий раплаской больницы относился к Лууле двояко. С одной стороны, ему очень нравилось, что она организовывала различные мероприятия: летние лагеря медсестёр или дни рождения сотрудников, но, с другой стороны, несмотря на то что ей удавалось оперировать сложные случаи (не для районной больницы), он не приветствовал это, беспокоясь за своё кресло, и Лууле получала выговоры. Так продолжалось день за днём, и, в конце концов, я сказал, что надо отсюда уезжать и искать новое место. Она сперва никак не соглашалась, так как очень привыкла к этому месту, но, в конце концов, решилась.

У меня был однокурсник в Хаапсалу, я спросил его, не найдётся ли работы там для меня и Лууле, и через неделю он сообщил мне, что есть место для обоих. Мы были молодые, оба с высшим образованием, с детьми, и нам пообещали жильё, что, конечно же, было очень важно для нас. И вот в 1983 году и я, и Лууле подали заявления об уходе и перебрались в Хаапсалу, откуда уже не уезжали.

Вопрос : А как было с работой у Лууле в Хаапсалу, тоже большая запись к ней?

Ответ : Да, в Хаапсалу к ней опять была большая очередь из пациентов, больше, чем к другим врачам. Это не нравилось ни главврачу, ни многим из докторов-коллег. И тоже начались придирки. Не разрешали делать определённые операции, несмотря на хорошие результаты. Ведь если бы были осложнения, то не погладили бы по головке главврача, и т. п. Наверно, в основе всего лежала зависть, ведь она лечила иначе, чем другие, и к ней шли люди.

Вопрос : Хорошо, я могу понять сложности с операциями. Нельзя так нельзя, инструкция – серьёзный аргумент, ну а терапевтическая работа, к ней претензии были?

Ответ : Нет.

Вопрос : Почему же она вынуждена была уйти из больницы в Хаапсалу?