Лувр делает Одесса

– Хацкель, ты хочешь отдать сына в русскую казенную школу? Они же там обернут его в свою веру! Раньше через армию пытались отобрать нашего Бога, а теперь со стороны училищ заходят, – запричитала бабушка.

– Мама Фрейда, не тревожьте свое сердце. Уже несколько лет как император отменил закон о насильственном крещении евреев.

– Это хорошо. Теперь у меня есть надежда. Пускай он будет русским, но только с Моисеевым вероисповеданием.

На слова родственников Фима слегка улыбнулся и молча продолжил флахштихелем снимать излишки металла с поверхности будущей печати.

Как-то раз, вернувшись домой, он застал бабушку Фрейду за привычным ей занятием – распариванием потрескавшихся огрубевших пяток. С этой процедурой внук был знаком с детства, но на сей раз его удивили беспорядочно разбросанные новые напильники вокруг посудины.

– Фимка, до чего же хороший инструмент тебе прислали из Варшавы! – качая головой, восхищалась бабуля. – Сразу видно – заграничные вещи. Ручка удобная, прям под мою ладошку сделана. Вот этим, грубым, прошлась несколько раз… и порядок. Круглый с треугольным сильно хорошо подходят для порепанных пяток. Наждаком с мелкой полосочкой все начисто зашлифовала, и кожа сделалась как у малютки.

– Бабушка Фрейда, я очень рад за ваши порепанные пятки, но это же граверный инструмент!

– Бестолковое дитя, кто тебе сказал, шо мои ноги, на которых я толкусь для вас день и ночь по кухне, хуже и дешевле серебра? Фима, ты говоришь бабушке обидные слова! Не переживай, ничегошеньки не будет твоему инструменту. Он же железный, не гнется.

– Ах, делайте что хочите, лишь бы вам было приятно, – махнул рукой Фима, усаживаясь за начатый утром эскиз.

Он заострил карандашный грифель напильником и погрузился в раздумья.

– И правильно, шо молчишь. Никогда не надо перечить женщине. Или ты уже не здесь? Подойди, говорю, бабушка тебя поцелует, а ты ей жиром ноги смажешь и иди, иди себе дальше шкрябать все, шо зародится в твоей умной голове.

Фима нехотя отложил листок в сторону и послушно встал.

– И вот шо еще хотела тебе сказать. Мастерство и талант – нужные вещи для жизни, а бумагу об образовании получать надо. Ехай, Ефим, отсюдова в большой город учиться, тем более что сам Петр Евстафьевич за тебя обещал поручиться. Бабушка Фрейда не против. Бабушка тебе даже рубель для этого дела припасла. Как поедешь, отдам.

– Обязательно поеду, но только немного позже. Сейчас мне никак нельзя. Я должен Винокурову два охотничьих ружья отгравировать. Он обещал хорошие деньги заплатить, если я ему к осени заказ успею выполнить. Он дочь замуж отдает и решил будущего тестя подарком порадовать.

– Так он два дарить будет?

– Одно. Второе для продажи. С гравировкой стоит дороже. Как только у него его купят, он сразу же мне за работу заплатит.

– Вот жмот! Это у него-то нет денег! Фимка, дурак ты доверчивый! Тебя же будут использовать все кому не лень! Прям расстроил бабушку. Поцелуй еще раз и иди работать, а я за тебя сейчас молиться буду. Может быть, Господь смилостивится и даст моему внуку хоть капельку практичности. А еще надо попросить у него для тебя хорошую жену.

– Бабушка, я не хочу рано жениться.

Бабушка Фрейда оценивающе посмотрела на внука. Невысокого роста, худощавый, с длинными руками и тонкими чувственными пальцами, какие бывают разве что у музыкантов и аристократов. Острые плечи торчат под синей хлопковой рубахой в черный горошек. А широкие коротковатые штаны из домотканого сукна со шнурком на поясе еще больше подчеркивают нескладность фигуры и кривизну ног. И лишь густые волнистые волосы – настоящее украшение взрослеющего юноши, лоб и щеки которого усеяны красновато-синюшными прыщами.

– Фима, пока ты не красавец, но когда повзрослеешь и захочешь, может быть уже поздно. Хороших невест разбирают быстро, а плохая пускай на тебя не рассчитывает. У нас есть терпение, и мы подождем. Кто найдет добродетельную жену, цена ее выше жемчугов. Уверенно в ней будет сердце мужа ее, и… – сделала паузу Фрейда.

– …и он не останется без прибытка, – продолжил Фима.

– Умница, не зря столько лет учился в хедере. Деточка, все благословения в еврейских семьях приходят через жену. Ничего страшного, если мы заранее побеспокоим Бога помочь подыскать наш счастливый случай. Брачуются один раз и на всю жизнь, поэтому мы хотим быть уверены, только и всего. Ну хватит, заболтал меня. Иди, работай и ни о чем не думай. Я попрошу уважаемую Браху позаботиться о шидухе [5].

– Бабушка, но она же берет много денег за услуги.

– Фимочка, запомни: расходы на шидух – это самый кошерный способ избавиться от денег.

Глава 3

На шестнадцатом году Фиминой жизни вопросом женитьбы занялись всерьез.

Зисл, дочка печника Бецалеля, была хороша собой, но отсутствие за ней приличного приданого стало серьезной причиной прервать встречи молодых.

С Гилой Розенфельд, дочерью аптекаря Шимшона, сложилось тоже не все гладко. Настораживала излишняя сдержанность невесты.