Лузер

С головы до пяток. Он был в одних подштанниках, потому растительность на теле трудно было не заметить. Шерстистый, что тот орангутанг. А где шерсти нет, кожа покрыта веснушками. Впрочем, места совсем без шерсти сложно было найти. Бородища, когда-то видимо ухоженная, а сейчас спутанная и свалявшаяся комками, еще и кровью измазанная. Собственно, он весь был избит. Живого места на теле не наблюдалось. Изможден сильно. Одной ногой, посредством весьма толстой цепи, бедняга был прикован у правой паровой машины. С тем расчетом, чтобы не доставал до инструмента и органов управления. Он тут, похоже, кто-то вроде обслуживающего персонала. По мере надобности, видимо, направляли на исполнение необходимых действий, как-то ремонт или, например, управление работой механизмов. Если честно, не ожидал я его увидеть, а потому, когда он выскочил на меня, размахивая кулаками и завывая, отработал на рефлексах. У меня всегда так. Меня даже в армии по ночам не разыгрывали. Я ведь сначала бью, а только потом просыпаюсь. У всех людей реакция на внезапную опасность разная. Кто-то орать начинает, если напугать, кто-то в ступор впадает, а я вот бью сразу. Это неосознанное. Просто защитная реакция такая. Вот и теперь, с перепугу, зарядил стальной рамкой складного приклада прямиком в лоб этому странному созданию. Ну, а чего он выскакивает, как чертик из табакерки? Я же действительно думал, что очередной зомбарь грабалками своими размахивает. Сами посудите. Чужой мир, кругом опасность, трупы в кубрике, падальщики на берегу, и так от каждого шороха вздрагиваю, а тут это рыжее, волосатое завывает, лапами машет, харя в кровище, зенками вращает. И все в полумраке машинного отделения, где постоянно что-то шипело, капало и поскрипывало. Пусть спасибо скажет, что пулю ему в глаз не засандалил.

Кроме этого странного товарища, более ни одной живой души не нашли. Как он тут вообще не окочурился? Жарища стоит в машинном отделении… если скажу, что градусов под семьдесят, не шибко ошибусь, хорошо, если не больше. Оно и в нашем мире так, особенно когда пароход в тропиках работает. Из ЦПУ хоть не выходи. ЦПУ это центральный пост управления в машинном отделении. Помню, в южной части Китая работали, тогда еще в должности третьего механика трудился. Как раз выгружались. Из четырех вспомогательных дизелей три в работе и один в резерве. Ну и по извечному закону подлости один дизель встал колом. Выгрузку останавливать нельзя. В работу включился запасной. Работа продолжается. Но ведь никто не застрахован от очередной поломки. Техника есть техника. Ну как следующий гавкнет? Такого допускать нельзя, а значит, срочно ремонтируем вышедший из строя механизм. Резерв всегда должен быть.

Как мы это делали, мало кому интересно, я о другом хотел рассказать. Жара стояла такая, что брошенный на палубу гаечный ключ через несколько секунд нагревался так, что взяв его снова в руки, легко можно было сильно обжечься. И это я не преувеличиваю. Так и было. Более десяти минут возле дизеля невозможно находиться. За это время комбинезон промокал насквозь от пота, а голова отказывалась соображать. Работали по двое, в авральном режиме, я с мотористом, секонд[1]в паре с токарем, каждые десять минут сменяя друг друга и одежду. Пока один комбез мокнет на теле, сменный сохнет на леерах возле ЦПУ. К тому моменту, как наступала наша с мотористом очередь вялиться под кондиционером, одежда успевала высохнуть. Вдувная вентиляция помогала мало, вернее, если б ее не было, то совсем бы худо пришлось, вплоть до перегрева оборудования и механизмов. Блин, опять в воспоминания ударился. Нет больше того мира. Нам о тутошних реалиях думать надо.

А реалии эти таковы, что о вентиляции принудительного типа местные кораблестроители не подумали. Короче, жарко тут. Как в бане, хоть прямо сейчас берись за веник. На улице солнышко припекает, а тут котел кайфу добавляет. Вон он стоит, да еще без теплоизоляции. Жаром от него прет, в аду черти от зависти дохнут. Моментом взопрел. Надо этого бедолагу вытаскивать отсюда, чтобы кони не двинул. Проблема в том, что он прикован, а инструмента под рукой нет. Щупаю пульс на шее. Вроде жив. На лбу шишка наливается синевой, обещая превратиться в «рог» приличного размера. Машки рядом уже нет. Малодушно слиняла на палубу. Не понравилось ей тут.

– Во жара! – озвучивает общую мысль Елена. – Так и тепловой удар схватить не долго.

– Ладно, давайте все наверх. Лен, ты сходи, скажи там, пусть народ выгружается из лодок да барахло поднимает на борт.

Девушка, облегченно вздохнув, быстро покидает машинное отделение.

– Иваныч, давай, принимай хозяйство. Возьми несколько человек и трупы за борт смайнайте. Потом осмотр жилых помещений и кладовых.

– А где тут кладовые?