Лузиады

Он к кораблю Куэлью направлялся,
Но эфиоп по скалам придорожным
В погоню за несчастным увязался,
Созвав все племя варваров безбожных.
Уже, казалось, с жизнию прощался
Навеки мореход неосторожный,
И я решил грести ему навстречу,
Предвидя неизбежно злую сечу.

33

Нас стрелами туземцы забросали
И перебить каменьями хотели.
Врасплох нас чернокожие застали
И даже ногу мне пронзить успели.
Но мы врагам ответ достойный дали
И навсегда отвадить их сумели,
Мы гордо носим алые береты
На память о кровавой битве этой.

34

И вновь на корабли мы погрузились,
Едва Велозу бедного спасли,
И нравам необузданным дивились
Суровой, неприветливой земли.
Прочь от брегов мы диких устремились,
Тем более что кафры не могли
Нам рассказать об Индии желанной,
Куда мы путь держали невозбранно.

35

Тогда сказал, к Велозу обращаясь,
Один из развеселых моряков:
"Послушай, друг, ты был бойчей, спускаясь
С холма под крики черных удальцов,
Чем в даль лесную гордо удаляясь".
"Ну да, - сказал Велозу, - я таков.
Я вспомнил, что друзья одни остались,
И прибежал, чтоб вы не испугались".

36

Он рассказал, что злые негодяи
Его в горах толпою окружили
И, путь в лесную чащу преграждая,
Убить его, несчастного, грозили.
И, наше приближенье предвкушая,
На нас они засаду учинили,
Чтоб славный флот безжалостно разграбить,
А нас навеки в царство тьмы отправить.

37

Потом пять солнц в пути мы повстречали
И, ветром странствий в дальний путь гонимы,
Неведомые волны рассекали,
Чтоб славу укрепить страны любимой.
Однажды мы на палубе стояли,
Тоской по дому отчему томимы,
Как вдруг нам туча черная явилась
И в небе безраздельно воцарилась.

38

Она своей громадой подавляла
И, ужас и смятенье в нас вселяя,
Крик горький и протяжный издавала,
Как будто морю в гневе угрожая.
И я вскричал: "За что ты нас избрала
На муку, сила страшная, слепая,
Зачем на нас погибель насылаешь
И что от нас, несчастных, ты желаешь?"

39

И вот средь волн могучих, горделивых,
Нам чудище громадное явилось.
Казалось, в бороды его извивах
Ветров ватага мощная скопилась.
Над гладью вод нечесаная грива,
Как стая змей огромных, шевелилась.
Из уст прикрытых зубы выпирали
И желтизной зловещей отдавали.

40

С огромными своими телесами
Оно Колоссом древним нам казалось,
Той статуей, что Родоса сынами
Как чудо света прежде почиталась.
Утробный глас раздался вдруг над нами,
Как будто море в ярости терзалось.
И дыбом наши волосы стояли,
Пока мы в страхе чудищу внимали.

41