Львиная охота

«Теперь есть и будущее». Загадочно, но красиво. Разговор складывался, хотя из нее была такая же Инна Балинская, как из пепельницы сахарница — в том смысле, что меня-то, в отличие от Эдгара с его свитой, не могли обмануть ее румяные щеки с ямочками и якобы небрежный русский говор. Однако пригвождать и разоблачать не пришло еще время. Голосом светского льва я справился, взаправдашний ли у нее муж. О да, наставительно сказала она, при всем старании не найти более крепкого прикрытия, чем муж-начальник, особенно если брачные узы скреплены документально. И что же подвигло почтенного главу земельного Совета оказать агентуре такую услугу? Уж не личная ли просьба Эммы? Все может быть (она погрозила мне пальцем). А зачем замужней даме понадобилось приходить в номер к спящему мужчине, да еще ночью? Я тебя разочаровала, огорчилась она, знаем, знаем, ты любишь молоденьких и худеньких, но ведь это, собственно, был мой номер. За обстановкой следила строгая старушка-мама, и когда стало ясно, что убежище писателя Жилова неизбежно и скоро найдут (отель трясли — с подвала до крыши), дочь поспешила на подмогу. Слава Богу, успела вовремя. Сыграла роль, как смогла… Кстати, как зовут нашу потрясающую маму, поинтересовался я мимоходом — ну просто чтоб в следующий раз быть с пожилой женщиной повежливее. Мама тебе сама представится, развеселилась госпожа Балинская, а мою девичью фамилию узнаешь, когда отобьешь меня у мужа. Помечтать полезно, согласился я, особенно после того, как прошел по краешку пропасти. Как же вы все, такие предусмотрительные и осторожные, не боялись, что ваше сокровище будет захвачено?! Очень боялись, сникла пассажирка. К счастью, Буквами, соединившимися в Слово, не так просто завладеть, их можно взять только вместе с автором…

— С кем? — переспросил я.

— С автором, — повторила она. — С тобой.

— Ух ты, — сказал я. — Со мной?

— А тебя им не взять, — уверенно сказала она.

— А что же ваш Покойник? — напомнил я. — Он больше не «автор»?

— Может быть он исписался? — задумчиво предположила женщина. — С другой стороны — ты. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, кто ты вообще такой, чтобы ЭТИМ владеть?

— «Честно говоря», — сказал я желчно. — Как-то не верится, что разговор стал вдруг честным…

Пассажирка поглядывала по сторонам, силясь определиться, куда мы едем. Я был ей не помощник. Пусть сама спросит, если любопытная. Или она настолько вошла в роль моего телохранителя, что не могла расслабиться ни на секунду?

— Послали человека на три буквы, да еще целым спектаклем это дело обставили, — прибавил я.

Она промокнула платочком вспотевший носик.

— Не шути так, Максюша. Плохая шутка.

— Хорошо… Инна. Давай серьезно, — согласился я. — Ты видела, что лежало в твоей спальне на трюмо?

— Я видела, что было на трюмо, — произнесла она сухо. — О таком шаркодере я в интернате мечтала. Сейчас эта модель проигрывателя уже не выпускается, а когда-то, помню, я все каникулы на конезаводе вкалывала, чтобы денег скопить…

— Ты хочешь меня убедить, что ничего в ситуации не понимаешь? — спросил я. Она ответила:

— Когда этот твой рыжий друг радостно завопил «люгер, люгер!», трудно было не понять.

— Ну и? — спросил я. Она ответила:

— Я же не спрашиваю, что видел на трюмо ты.

— Почему, кстати? — удивился я.

— Мое дело солдатское, — призналась милая толстушка то ли с горечью, то ли с гордостью. — Тот, кто назвал эту штуку Буквами, не очень разговорчив. Значит, так и надо.

— Тот, с двумя хвостами вместо ног… Ты о ком?

Вместо ответа она пожала плечами. На меня так и не смотрела, всё по сторонам, по сторонам.

— Ах, вот куда мы едем, — догадалась она.

— Да, мы едем туда. Я спросил о твоем неразговорчивом друге.

Фрау Балинская рывком повернулась ко мне.

— Нашел дорогу к сейфу и задаешь такие вопросы? Да ты гораздо лучше меня знаешь этого человека, если вычислил мой номер в отеле!