Львиная стража

И тут случилось ужасное. Сандор вышел из-за ее кресла и рухнул перед ней на колени. Мне было жутко видеть его, такого гордого и надменного, униженным. Он стоял на коленях у ее ног и говорил ей, что любит ее, молил ее остаться с ним, уехать куда-нибудь вместе, найти свое счастье рядом с ним.

– Нина, я так долго тебя люблю! Ради тебя я отказался от собственной жизни, я боготворил тебя, я не могу отказаться от тебя. Ради этого я трудился все эти годы, я больше ни о чем не думал, когда у меня опускались руки, я вспоминал о твоем обещании, и я знал, что ты говорила искренне. Я знал, что хотя твоя решимость ослабела, что хотя на тебя повлияли другие люди, что когда я вытащу тебя оттуда и ты снова увидишь меня, ты полюбишь меня, я это знал. Я помню, как нам было хорошо, как мы любили друг друга, и ничто не может это изменить…

– Прекрати, поднимайся, – сказала она. – Александр, вставай. Ты делаешь из себя посмешище. Ты не знал, люблю я тебя или нет. Как ты мог это знать? Это все твои выдумки. Это стремление удовлетворить свое желание.

Он вскочил и заорал нам:

– Убирайтесь отсюда, вы, оба! Оставьте меня с ней!

– Ты сам позвал нас сюда, – сказала Тилли, – и мы здесь останемся. Я не оставлю тебя с ней одного, потому что ты ее отпустишь, и мы никогда не увидим наших денег.

Сандор проигнорировал ее, он что-то искал в кармане своей куртки.

– Ты использовал нас, – сказала Тилли. – Ты сам попросил нас помочь тебе, а теперь вытираешь об нас ноги. Ты с самого начала в грош нас не ставил, скармливая нам все это вранье. Планировалось похищение, а ты превратил его в мерзкое воссоединение влюбленных.

Прежде чем Принцесса успела выговорить хоть слово, возможно, опровергнуть всю эту чушь про влюбленных, Сандор метнулся за ее кресло. Она вскрикнула, потому что он неожиданно левой рукой взял ее шею в замок, прижал ее голову к спинке, а в его правой руке, блеснув остро заточенным лезвием, появилась опасная бритва.

– Александр, – сказала Принцесса, – что ты делаешь? – Дальше она ничего не могла сказать, потому что он слишком сильно зажимал локтем ее горло.

– Мы умрем, – сказал он, – мы оба. Сначала ты, потом я. И для нас все закончится, так будет лучше.

Глава 25

Принцесса не видела мелькавшее лезвие, но слышала угрозу в его голосе. Возможно, она решила, что у него пистолет. Она окаменела, побелела от страха. Ее красота исчезла. Говорят, красота поверхностна, но на самом деле она значительно глубже, если на нее может повлиять страх. Страх делает человека уродливым. Принцесса подняла руки, попыталась оторвать от шеи его локоть, но у нее ничего не получилось. Она была маленькой и беспомощной, и ее маленькие белые пальчики не смогли сдвинуть руку Сандора даже на миллиметр. Он сунул бритву ей под нос, и она заскулила.

Тилли сказала:

– Она не умрет, пока не уладит вопрос с деньгами. Заставь ее заплатить выкуп, а потом можешь убивать. Замечательный у тебя метод общения с похищенными: сначала убить их, а потом с ними разговаривать.

– Тилли, – сказал я, глупец, – Тилли, не надо, ты не должна так делать.

Никто не обратил на меня внимания. А когда обращали? Тилли подошла к Принцессе, наклонилась так, чтобы ее лицо оказалось почти вплотную к ее, как будто их не разделяло лезвие бритвы.

– Говори, кому звонить.

Принцесса ничего не сказала. Наверное, не могла. Она закрыла глаза.

Тилли заорала на нее:

– Говори, кому звонить! Я наберу номер и поднесу к тебе трубку, ясно?

– Сядь, – сказал Сандор. – Сядь, или я убью ее.

Если бы он не был тем, кто он есть, Сандором, моим Сандором, я бы сказал, что в его глазах появился безумный блеск. Я видел много таких глаз, я разбираюсь, я видел безумие в глазах пациентов в больнице, тех, которые сидели в углу и разговаривали с демонами, тех, которые считали, что они аятолла[71] или что в них влюблен Горбачев. Но тут можно ошибиться, даже психиатры ошибаются, и Сандор не был безумен, просто иногда случается, что боль доводит нас до крайности, правда?

Я увидел, что Тилли отступает. Бритва замелькала у нее перед лицом. Она напомнила мне животное, которым управляют через датчик на ошейнике, я видел такое на каком-то базаре. Сандор опустил голову и заговорил с Принцессой. Она закричала. Ее голова была откинута, и он удерживал ее локтем, но ей все равно удалось издать крик. И в этот момент зазвонил телефон. Я знал, кто это, думаю, мы все знали, – звонил кто-то из персонала, чтобы узнать, все ли у нас в порядке, откуда эти крики, вопли и прочий шум. Никто не взял трубку, но звонок отвлек внимание Сандора. Он слегка ослабил хватку, иначе и быть не могло, отвел взгляд, и Принцесса заорала во все горло.

Тилли подскочила к Сандору и со всей силы обрушила ему на голову ту самую вазу, из которой вылила воду. Он попятился и стал заваливаться на тележку, машинально хватаясь за скатерть. На пол полетели блюда, металлические крышки, еда. Сандор упал, и тележка опрокинулась на него. Это было ужасно: звон, грохот, крики…