Львиная западня

Улица встретила их холодом и сыростью. Дождь давно закончился, над городом стояла тишина, по пустынным улочкам изредка ездили машины. Ярко-желтый цвет такси выделялся среди темноты двора, водитель за рулем лениво смотрел в телефон и даже не повернул головы, когда Лера и Игорь вышли со служебного входа.

– Простите еще раз, что все так получилось, – придержал ее за локоть Громов. – Сто раз уже пожалел, что утром с вами не встретился…

– Ладно, ничего страшного, – робко ответила Лера.

– Вы сами-то как?

– Честно? Хуже не бывает.

– Понимаю, – мрачно усмехнулся Игорь. – У нас и так каждый день аврал, носимся, как угорелые, а тут… Не самый приятный опыт.

Лера согласно кивнула, вяло улыбнулась через силу и уже отвернулась к такси, когда Игорь вновь ее позвал.

– Валерия, скажите, вы, когда Настю нашли… вы никого не видели?

Она обернулась. Ей вдруг вспомнилась тень, мелькнувшая в злосчастном коридоре, а сразу за ней на ум пришли воспоминания о том, как Громов ругался со следователем. По коже побежали мурашки, и она точно знала, что причиной тому вовсе не холод.

– Нет, не видела, – поспешно сказала Лера. – Там темно было, да и как-то по сторонам не хотелось оглядываться… Вы извините, я пойду. До завтра, всего доброго.

Игорь только кивнул на прощание и ничего не ответил. Он проводил ее взглядом до такси, видел, как она села в машину, и вернулся назад в цирк, так и не заметив следившую за ними фигуру. Человек подождал, пока Громов скроется в здании, и тихо вышел из своего укрытия, глядя на выезжавшее со двора такси.

Домой она ввалилась, пошатываясь от усталости и проклиная этот бесконечный день. Ноги гудели, голова казалась чугунной, и холодный душ с таблеткой аспирина не помогали никак. Заварив себе чашку любимого какао, она села на кровать, хотела позвонить Нику, передумала, завернулась в одеяло и открыла ноутбук в попытке отвлечься, но вскоре закрыла и откинулась на подушку.

Мысли об оставленной недалеко от цирка машине всплыли откуда-то издалека, и Лера застонала. Потрясение и выпитый алкоголь давали о себе знать, и, немного подумав, она махнула на все рукой. В таком состоянии она бы все равно нормально не доехала – остановили бы на первом же посту.

Полночи она пролежала без сна, ворочаясь с боку на бок, уснула на пару часов и встала совершенно разбитая, когда будильник ни свет ни заря вырвал ее из полудремы. Есть не хотелось, и, выпив на голодный желудок чашку кофе, она подумывала уже дойти до ванной, как в тишине комнаты оглушительной трелью разразился телефонный звонок.

– Рудакова, как дела? – доброжелательно поинтересовался Кузнечик, пребывая в явно хорошем настроении. – Взяла интервью, все в порядке?

– Да ничего не в порядке, – уныло буркнула в трубку Лера.

– Это как это? – тут же переспросил Борис Петрович. Лера спинным мозгом почувствовала, как стремительно падает его то самое хорошее настроение. – Он что, опять все перенес? Сам же дал добро, а теперь что ему не так?

– Ему все так, обстоятельства против.

– Какие еще, твою мать, обстоятельства, Рудакова? Ты запамятовала что ли, у нас номер завтра!

– Там вчера несчастный случай произошел, не до того было…

– Какой еще несчастный случай?

Лера молчала, подбирая слова, пока редактор грозно сопел в трубку и, в конце концов, вздохнула.

– Там девушка погибла, наездница… Подозревают убийство.

На том конце провода поперхнулись воздухом, закашлялись и затихли. Затишье пугало, грозя вот-вот разразиться бурей.

– И ты молчала?! Почему вчера не сообщила?

– Потому что не до того было! – сорвалась Лера. – Полиция, допросы, шок, в конце концов! Я должна была интервью взять, а не в детективном романе поучаствовать, – последние слова прозвучали уже жалобно, и Борис Петрович внезапно оттаял.

– Ладно, Рудакова, приезжай, давай, расскажешь все.

Так и не услышав ее ответ, он отключился. А Лера сунула телефон в карман пижамы и босиком прошлепала в ванную, досадливо бормоча проклятья. То, с какой скоростью менялось настроение у Кузнечика, всякий раз повергало ее в шок.

Через полчаса она тряслась в поезде метро, со всех сторон зажатая городским населением. Внутри было душно и невыносимо пахло потом и чьими-то приторными духами. Духи наверняка были безумно дорогими – и безумно сладкими. Протолкавшись ближе к двери, она с наслаждением встала под открытой форточкой, но слабого ветерка было явно недостаточно.

Господи, скорее бы уже наружу выйти…

Людской поток вынес ее на платформу, поднял по лестнице и вытолкнул на улицу. Свежий влажный воздух показался глотком свободы. От вчерашнего дождя осталась лишь приятная прохлада, ловко заползшая ей под свитер. Легко лавируя между прохожими, Лера обогнула Гостиный двор и свернула в переулок. Пешеходный светофор мигнул и язвительно загорелся красным.

Пока она стояла, вокруг собралась толпа. Наблюдая за проезжающими мимо водителями, она в который раз пожалела, что оставила машину у цирка. До жути хотелось забраться в прохладный салон с кондиционером, включить музыку и вдавить в пол педаль газа. Красота!..