Львиное логово (СИ)

Встреча должна была начаться точно в полдень, по удару гонга. Бывший жрец храма Набу, который вез в обозе водяную клепсидру, уже обустраивался в Вавилоне и растерянно оценивал размеры великого города, понимая, что нужно что-то особенное для того, чтобы жители, по обычаю Суз, знали, который все-таки час. Большого бронзового гонга, которого хватало для столицы, здесь было явно мало. Наверное, придется обратиться к самому Величайшему. Он в таких случаях бросал небрежную фразу, которую в Дур-Унташе только обдумывали несколько месяцев, и еще столько же времени тратили на эксперименты, но потом проблема решалась наилучшим образом. Но не все было так благостно. Ох, как визжали астрологи, когда Величайший запретил их науку, заявив, что это бред сивой кобылы. Никто не понял глубин его мудрости, и почему сивая кобыла своим бредом сравнялась с несравненным искусством астрологов из Борсиппы, но все поверили. Особенно после того, как Величайший поручил им узнать у звезд, что будет у них завтра на ужин. Астрологи помрачнели, и заявили, что они больше по глобальным вопросам, и такой ерундой заниматься не будут. Тогда Пророк заявил, что у него есть для них глобальный вопрос и поручил отправиться в морскую экспедицию для отслеживания угла звезд и солнца. А вот если они сделают прибор, по которому научат моряков и купцов определять свое точное местонахождение на чертеже земель, то личная статуя в аллее мудрецов им обеспечена. И отдельную науку по изучению звезд он, великий Пророк, так и быть, специально для них создаст. Потому что без этого прибора наблюдение за звездами есть пустой перевод ценного ячменя в гораздо менее ценную субстанцию. Полдень наступил, и бывший жрец ударил в гонг, обозначив наступление новой эры в жизни величайшего на Земле города.

Купцы и старшины ремесленников робко потянулись в тронный зал, куда их не приглашали никогда в жизни, уж ремесленников точно. То презрение, что знать испытывала к этому сословию, было обусловлено тем, что зачастую эти люди были военной добычей и пригонялись из неведомых земель как рабы. Сам великий царь расположился на резном кресле вавилонских владык, заполняя его своей могучей фигурой, а чуть ниже его сидел сам великий Пророк, хазарапат Хидалу, сиятельный Хутран и Умножающий Доходы Харраш.

— Почтенные, вас собрали для того, чтобы объявить волю великого царя, — начал встречу Хидалу. — Вавилонское царство навеки прекращает свое существование и становится пятой сатрапией Персидской державы.

По залу прошел гул, происходило нечто неслыханное. Даже ассирийские цари не осмеливались на такое. Но купцы продолжали слушать.

— В Вавилонской сатрапии запрещаются расчеты зерном, пивом, шерстью и другими товарами. Оплата наемных работников должна проводиться в государственной монете, и никак иначе.

Зал взорвался. Некоторые орали от радости, потому что понимали, что денежный оборот вырастет несоизмеримо, и почти сразу. И это обещало безумные прибыли.

— Навеки запрещается ростовщичество в любой своей форме. Люди, которые попробуют этим заниматься, будут казнены, даже если попытаются как-то это сделать похожим на благовидную деятельность. Займы выдает казна, и никто более. По всей стране запрещается хождение старых гирь. Вам надлежит в месячный срок приобрести новые, с клеймами царских мастерских, и использовать только их.

Зал уныло повесил голову. Они уже слышали, что в Сузах за обвес клиента лишают имущества.

— Взяточничество с сегодняшнего дня — государственное преступление, наказание за него — пять лет в рабских бараках, невзирая на древность рода и количество денег.

Зал изумленно замолчал. Такого раньше не было. Занести взятку писцу — было древним, освященным тысячелетиями, обычаем.

— Внутренние таможни упраздняются. Внутри государства нет никаких сборов, — продолжал хазарапат.

Зал снова взорвался криками радости.

— Но налоги нужно заплатить в течение десяти дней после Праздника зимнего солнцестояния в полном объеме. Иначе право на торговлю отзывается.

Крики радости поутихли. Про размер налогов в Персидском царстве все тоже были наслышаны.

— Ну, и напоследок слово предоставляется сиятельному Хутрану, о котором вы, надеюсь, слышали.

В зале установилась гробовая тишина. Все слышали, и это было заметно по легкому облаку ужаса, накрывшего тронный зал. Коренастый жрец с бритой до блеска головой и рублеными чертами лица окинул зал немигающим взглядом. И от взгляда того у многих защемило в груди и захотелось по-маленькому. Сиятельный Хутран был безжалостней бога войны Нергала и совершенно неподкупен, и это пугало еще больше.