Львиное Око

Поправив очки, Сомпру стал читать вслух: «Подсудимая, известная мне под именем Мата Хари, никогда не задавала мне вопросов о ходе боевых действий, а также не обращалась в моем присутствии ни к какому другому лицу с вопросами, которые могли бы вызвать подозрение».

Мата Хари удовлетворенно кивнула.

Не глядя на подзащитную, Клюнэ обратился к председательствующему с просьбой зачитать также письмо, которое он ему протянул.

— О нет! — воскликнула Мата Хари, увидев листок. — Прошу вас, не делайте этого! Мэтр Клюнэ, я запрещаю вам использовать это письмо. Господин председатель, это сугубо личное письмо!

— С какой целью вы намерены ознакомить трибунал с содержанием письма, мэтр Клюнэ? — Сомпру пробежал по строкам и, должно быть, успел заметить глупые фразы, расточавшиеся до неприличия влюбленным министром. Сложив письмо, он вертел его в руках, не давая возможности членам трибунала взглянуть на послание. Мессими, старый и глупый осел, до войны был его начальником.

— Я хочу довести до вашего сведения то обстоятельство, что данное лицо очень хорошо знало мою подзащитную, — пробормотал Клюнэ, повернувшись спиной к Мата Хари.

— Свидетельство предъявляется в ваших интересах, — сказал ей Сомпру.

— Все равно, — отважно возражала Мата Хари. — Автор письма женат. Я не хочу, чтобы кому-то был нанесен вред. Умоляю вас, не читайте!

Председательствующий заколебался. Потом лицо его подобрело. Настойчивость и искренность дамы тронули его. Ему и самому не хотелось позорить человека, и без того смещенного с должности за некомпетентность.

Побагровев, Тибо проговорил:

— Думаю, мы вправе ознакомиться с содержанием письма.

— Что ж, если вы настаиваете, — холодно отозвался Сомпру. — «Милый мой ангел, я целую твой изумительный пупочек и твои восхитительные ножки…» Полагаю, этой фразы достаточно, чтобы получить представление о тоне, в каком выдержано настоящее… гммм… послание. — Сложив письмо, Сомпру добавил: — К вашему сведению, письмо подписано: «М» тире «и».

— По-видимому, это сокращение стоит вместо имени генерала Мессими? — сказал Тибо, явно раздосадованный тем, что его лишили возможности поразвлечься за счет юношеской страсти господина М — и.

— Вы не вправе предполагать ничего подобного, — храбро запротестовала Мата Хари. — Существует множество имен, которые начинаются на «М» и оканчиваются на «и». Мамури, Мафферти, Мальви, Ммм… уйма.

— Так вы утверждаете, что письмо не было подписано генералом Мессими? — упорствовал молодой блондин.

— Я… отказываюсь назвать имя отправителя. Вы бесчеловечны. Вы непорядочны.

— Можно заключить, — произнес Сомпру с оттенком доброжелательства и уважения, — что некое лицо, сделавшее нам такого рода признание, было с вами в интимных отношениях. Так вы заявляете, что никогда не обсуждали военных проблем или вопросов политики с автором письма, или генералом Мессими, чьи письменные показания были зачитаны в суде?

— Нет сударь, — произнесла Мата Хари. — Благодарю вас. Никогда.

— Вопросов больше нет, — заявил Сомпру.

Затем Клюнэ предложил вызвать в качестве свидетелей целый ряд типажей: горничных, шоферов, торговцев. Немного нервничая, они единодушно утверждали, что мадам Мата Хари душевная, щедрая, милая и порядочная женщина. Нет, при них мадам никогда не задавала подозрительных вопросов.

Затем старый адвокат вызвал смахивавшего на Гавроша подростка, у которого, похоже, отобрали окурок, обычно торчавший изо рта. По его утверждению, он был знаком со всеми обитательницами «веселого дома» на улице Труайон в Париже. Когда им было что-то нужно, девицы постоянно прибегали к его услугам. Насколько ему известно, подсудимая в числе «работающих» в упомянутом доме не числилась. Иногда, когда клиентов было мало, мадам пускала к себе постояльцев, и дама, находящаяся на скамье подсудимых, могла там жить, но, если б она занималась «ремеслом», он бы это знал. Уж это точно.

— Вряд ли доктор Бризар, исполняя свои профессиональные обязанности, стал бы подвергать осмотру ни в чем не повинную женщину, — заметил Морнэ.

— Господа! — вскочила на ноги Мата Хари. — Сначала вы обвинили меня в том, что я шпионка. Я отвергаю ваше обвинение! Теперь вы обвиняете меня в том, что я обыкновенная шлюха. Я никогда не была шлюхой. Я отвергаю всеваши обвинения!

Утомленный духотой, трибунал, казалось, топчется на месте. Произнесенное громким голосом заявление Мата Хари прозвучало не вполне убедительно. Слушатели еще не склонились на ее сторону. Чего-то тут недоставало. Она взмахнула руками, словно в знак протеста, но, закинув их назад, вынула из волос заколки. Мотнула головой, и густая роскошная копна густых черных волос упала до самого пояса.

— Каковы ваши намерения, мадам? — произнес Сомпру, прячась, словно старая черепаха, в панцирь.

— Прошу вас, по крайней мере, поверить мне, господа, — проговорила взволнованно Мата Хари, — что я вовсе не та рыжая особа, о которой рассказывал доктор Бризар. Я никогда не красила волосы.

Наклонившись вперед, Шатерен увидел поднятое к нему лицо в обрамлении густых волос и, встряхнув головой, спросил: