Львиное сердце. Под стенами Акры

Онфруа де Торон — ее супруг

Балиан д’Ибелин — повелитель Наблуса, супруг Марии Комнин, бывшей королевы Иерусалимской и матери Изабеллы Конрад Монферратский — родом из Италии, сеньор Тира, кузен короля Франции Филиппа

Амори и Жоффруа де Лузиньяны — старшие братья Ги и вассалы короля Ричарда

Гарнье Наблусский — великий магистр ордена госпитальеров

Робер де Саблъ — великий магистр ордена тамплиеров

Жосций — архиепископ Тирский

УЧАСТНИКИ КРЕСТОВОГО ПОХОДА ВМЕСТЕ С РИЧАРДОМ

Генрих I — граф Шампанский, племянник Ричарда и короля Франции Филиппа

Андре де Шовинъи — кузен Ричарда

Роберт Бомон — граф Лестерский

Губерт Вальтер — епископ Солсберийский

Братья де Пре, Гийом, Жан и Пьер — норманнские рыцари

Жак д’Авен — фламандский лорд

УЧАСТНИКИ КРЕСТОВОГО ПОХОДА ВМЕСТЕ С КОРОЛЕМ ФИЛИППОМ

Гуго — герцог Бургундский, кузен короля Филиппа

Филипп — епископ Бове, кузен короля Филиппа

Робер — граф Дре, брат Бове

Матье де Монморанси — юный французский лорд

Гийом де Барре — прославленный французский рыцарь

Жофре — сын графа Першского, женат на племяннице Ричарда Рихенце (Матильде)

Леопольд фон Бабенберг — герцог Австрийский

ГЛАВА I. Тир, Утремер

Июнь 1191 г.

Когда показался Тир, люди притихли, впечатленные могучими стенами и взволнованные первой встречей с городом, по улицам которого ходил некогда Господь Иисус. Тир представлял собой практически остров и соединялся с материком только короткой и узкой дамбой. В море глубоко вдавался волнорез, или мол, а мощная цепь, протянутая от высокой башни на восточной его оконечности к башне на суше, преграждала вход в гавань. Ричард с удивлением обнаружил, что при виде древних каменных стен знаменитого библейского города взгляд его затуманился от слез. Более трех лет прошло с тех пор, как он, узнав о падении Иерусалима, принял Крест. За эти годы священный поход не раз казался всего лишь соблазнительным миражом, манящим на горизонте, но недостижимым. Теперь он наконец обрел осязаемую форму.

К стоящему на носу галеры королю подошел Андре и нахмурился при виде натянутой цепи — они ведь загодя направили сюда Балдуина де Бетюна, а также Пьера и Гийома де Пре на маленькой сагитте, чтобы предупредить о прибытии Ричарда.

— Почему горожане не опустили преграду, чтобы впустить нас в гавань?

Этот прагматический вопрос вернул короля к реальности, и он тоже нахмурился. Потом дал знак шкиперу галеры Алану Тренчмеру. Когда корабль подошел на расстояние оклика, Тренчмер потребовал впустить флот английского короля. Ответа не последовало ни с одной из сторожевых башен, хотя галера подошла достаточно близко, чтобы стало видно расположившихся на укреплениях воинов. Тренчмер собирался закричать снова, но тут англичане заметили, как возвращается их сагитта.

Гребцы ловко подвели кораблик к борту галеры. Еще до того, как Балдуин и братья де Пре поднялись на палубу, люди поняли, что есть смысл приготовиться к очень плохим новостям. Ричард не мог припомнить, чтобы видел флегматичного обычно фламандца в таком возбуждении. По бледной коже Балдуина шли алые пятна, голубые глаза сузились до щелок, перебираясь через планшир, он чертыхался сквозь зубы. По-фламандски король не понимал ни слова, но перевода не требовалось.

— Эти сукины дети отказываются впустить нас в гавань!

На миг повисла изумленная тишина, сменившаяся криками ярости. Ричард опешил.

— Конрад смеет утверждать, что меня не рады видеть в Тире?

— Его здесь нет, он под Акрой, принимает участие в осаде. Но его люди говорят, что Конрад дал однозначный приказ не впускать английского короля в город. К их чести, они испытывают стыд, отвергая принявших Крест. — Балдуин скривился как от кислого. — Отец Конрада определенно умер, потому как его люди называли Конрада «маркизом». А еще он заявил официальные притязания на корону, потому как его величали еще и «избранным королем иерусалимским».

Рыцарь дополнил последнее предложение тем, что повернулся и сплюнул за борт.

Андре посмотрел на соседнюю галеру, над которой развевались желтые кресты Утремера.

— Ги это не понравится, — рассудительно заметил он.

Ричарда происходящее тоже в восторг не привело. Король вскинул руку, приказывая подданным прекратить возмущаться, и отдал Алану Тренчмеру короткое распоряжение встать на якорь с подветра от волнолома. Потом посмотрел на Тир, выглядевший обманчиво спокойным в золотых сумерках, и раздраженно мотнул головой.

— Что скажешь, когда наш враг, неверный Саладин, оказывается человеком более честным, чем наш христианский союзник? — язвительно спросил он.