Львиной Тропой. Пульс (СИ)

Вздор. Дело не в этом. Истинный взор, вот в чём дело. Я видел перемены в сестре, видел как менялась её сущность. Медленно, но уверенно, она становилась иной. Становилась ведьмой. Было невыносимо осознавать это, но я знал что эти перемены предвещают Сентриуму. Не будет новой Лунны. Чем они чреваты для всего мира. Нельзя дать Сёстрам возродиться. Ведьма должна умереть.

«Вставшие с ними по доброй воле...»

«Умрут!» – перебил меня мой старый друг, а ныне – враг. – «Заладил ты на один и тот же мотив! Надоел до ужаса! Она не ведьма, посмотри сам!»

«Она растворила моего скакуна! Это ли не доказательство?»

«Мы меняемся! Каждый из нас! С нами происходит то, что случилось с Первым! Что, кстати, он скажет когда вернётся и увидит то дерьмо, которым ты измазал Сентриум?!»

Злой Язык – верное прозвище, он знал как говорить гадости. Да, я искал ведьм среди женщин, не смотря на их возраст. И нередко находил. Мне не делало это чести, но лучше устранить зло в самом зародыше, чем позволить ему разрастись.

«Он вернётся нескоро. Он ушёл искать ответы. Мы не можем ждать его возвращения, подвергая Сентриум опасности, целый мир! Последняя возможность, Гилгамеш. Опусти оружие, я прощу тебе твоё ослушание, смерть храмовников, это бегство. Прошу всё. Не как владыка, не как господин, как старый друг, друг детства. Не мешай мне вершить суд!»

«Иди ты гипнорожихе в трещину, старый друг-владыка-господин!» – огрызнулся беглый фрументарий. – «Вот тебе мой ответ!» – подтверждая своё решение, он ловко крутанул свои клинки в руках, принимая боевую стойку.

«Ты сам определил свою судьбу!» – я бросился вперёд.

Под бледной луной, под плач и крики моей сестры, скрестились наши клинки. Звёзды, безмолвные свидетели нашего боя, играли бликами на блестящей стали. Гилгамеш ловок и быстр, каждый его выпад коварен, каждое движение хитро. Он сильно поднаторел в искусстве боя за это время. Не будь я в латах, исход для меня был бы предрешён. Он бросался на меня и отскакивал назад, как тогда, в оплоте безумия, в схватке со стальными гигантами. Его глаза горят гневом, он станет защищать ведьму до последнего. Её верный рыцарь.

Ловкий выпад моего друга-врага был отведён. Ответный выброс стали вперёд, разрубающей его лёгкую броню на животе. Он начал отскакивать, но моё движение оказалось достаточно быстро, даже к моему удивлению. Гилгамеш выронил мечи, хватаясь за рану. Я знал, что она смертельна, она его прикончит. Вот он корчится на земле, харкает кровью, хрипит. Ничто его не спасёт, если только ведьма не вступится за своего рыцаря.

Я шагнул в сторону сестры, когда она дёрнулась в сторону своего возлюбленного.

«Брат мой!» – она сложила руки в умоляющем жесте. – «Дай мне ему помочь! Как учил нас наш учитель, как показывал Первый! Умоляю, не дай ему умереть! Я сделаю всё, что ты захочешь. Я вернусь с тобой, но пусть он уйдёт, он ни в чём не виноват!»

«Нет. Прости».

«Я сделаю всё что ты скажешь! Я пойду с тобой под венец вопреки законам! Я подчинюсь тебе, но отпусти его!»

Лживые речи ведьмы словно омерзительное зелье, заливающееся в уши. Мне отвратительна сама мысль столь гадкого поступка. Она готова на всё, лишь бы сохранить своему рыцарю жизнь. Дать ему окрепнуть. А после – вернуться за местью. Нет, не бывать этому!..

«Не бывать!»

Сирена знала что моё слово незыблемо. Мне бесполезно перечить. Она бессильно опустилась на землю и забилась в рыданиях. Бедная моя сестра, почему именно ты? Как мне жаль что так случилось! Это чувство невыносимо жжёт душу, пожирает её словно свора мантисов одинокую жертву. Прости меня хоть ты, если сможешь. Сам я никогда не смогу. Никогда.

«Позволь мне ещё раз посмотреть в твоё лицо, брат мой» – ясные глаза умоляюще взглянули на меня с земли. – «Не через твои грозные латы. Дай мне увидеть того мальчика, с которым мы вместе росли, о котором я заботилась. Пожалуйста, брат мой».

Последнее желание не в моих правилах, но так и быть. Исключение, единственное.

Убрав меч в ножны, я снял с головы шлем. Сестра поднялась на ноги, шагнула ко мне ближе.

«Ты так красив, брат мой» – тёплая ладонь Сирены легла на мою щёку. Её ясные голубые глаза смотрели с теплом и любовью. Любовью старшей сестры, не более. – «Мне так жаль».

«И мне, сестра».

«Мне жаль тебя!» – предательский выброс заклинания, на мгновение затуманившие моё сознание. Вблизи оно преодолело мою искусную защиту и зачарованные латы. Ведьма!

Сзади на меня кто-то набросился. Гилгамеш, верный рыцарь, не собирался сдаваться. Что-то острое прошлось по моей открытой шее, обжигая болью. Проклятье! Демоны вас всех забери! Ухватив подлеца за руку, я сбросил его на землю. Зрение быстро возвращалось. Вот он пытается встать, прижимает руку к порванному животу. Выпад в лицо, я увернулся, ухватился за кисть, вырвал кинжал. Быстрое режущее движение по глазам и последовавший крик, наполненный болью. Фрументарий повалился на землю, корчась в муках.