Львица

Моя сестра стремилась вернуться в Англию и придумала для этого совершенно нелепый план. Убедившись, что я намерена остаться в колониях, а не возвращаться к мужу, она заявила, что я должна отдать ей ребенка. Патриция собиралась выдать его за собственное дитя.

Она пыталась убедить меня, что хочет быть матерью, что ее жизнь пуста и спасти ее может только ребенок, которого она могла бы назвать своим. Я, конечно, понимала ее истинные намерения. Патриция совершенно не изменилась с годами. Нет, ребенок ей нужен был лишь для того, чтобы показать его нашему отцу. Наследник. Отец простил бы все ее прегрешения и хорошо обеспечил своего единственного внука.

Я горячо возражала против этого обмана, Кристина. Я понимала, что сестрой руководит только алчность, и сказала, что никогда не отдам свое дитя. Патриция не обращала внимания на мои протесты. Я видела, как она уничтожила письмо, которое я попросила Альберта отправить в Лондон. Все же мне удалось переслать одно письмо незаметно, и, кроме того, я была уверена, что рано или поздно отец найдет послание, которое я оставила в его сундуке с зимней одеждой.

Чтобы я могла чем-то занять себя, пока ожидала твоего рождения, Альберт снабжал меня газетами, и совершенно случайно мне попалась статья о переселенцах".

Запись в дневнике

5 октября 1795 года

Лайон и Кристина выехали в загородное поместье сразу после пикника, на устройстве которого настояла Кристина. Они ели хлеб с хрустящей корочкой, сыр, холодную баранину, нарезанную кусочками, и пышные яблочные пирожки. Еда была разложена на тонком одеяле, которое Кристина принесла сверху. Лайон инстинктивно протянул руку к рубашке, решив сначала одеться, но Кристина посмеялась над такой застенчивостью и легко убедила его, что нет никакой необходимости так торопиться.

Когда они добрались до замка, они оба насквозь пропылились. И все из-за Кристины, которая умоляла Лайона ехать в открытом экипаже, и он, конечно, уступил ей.

В пути он несколько раз пытался заговорить о ее отце, но Кристина легко уходила от этой темы. А когда город остался позади, красота окружающей природы совершенно заворожила Кристину. Она не переставала удивляться тому, что, кроме Лондона, существует и другая Англия.

– Зачем мучиться в городе, если можно жить среди такого великолепия? – спросила Кристина.

Великолепия? Лайон никогда не думал о сельской местности подобным образом. Но восторг Кристины побудил и его обратить внимание на окружавшую их первозданную красоту.

– Мы воспринимаем природу как нечто привычное, – сказал Лайон, как бы оправдываясь.

– Оглядись вокруг, Лайон! Посмотри на то, что ниспослал нам Господь.

– Кристина, ты можешь пообещать мне кое-что?

– Если это в моих силах.

– Никогда не меняйся, – прошептал Лайон.

Он считал, что это комплимент, поэтому его озадачила ее реакция. Кристина сложила руки на коленях и долгое время сидела, склонив голову, прежде чем взглянуть на Лайона.

– Дорогая моя, я же не спросил тебя, как оплатить все долги Англии. И вообще моя просьба неуместна. Я сам должен позаботиться о том, чтобы ты не менялась.

– И каким же образом? – спросила Кристина.

– Устраню все соблазны.

– Соблазны?

– Пусть это тебя не беспокоит, милая. Перестань хмуриться. Все будет хорошо.

– А Летти изменилась?

Она почувствовала, что Лайону не понравился ее вопрос. Но ведь она впервые спросила его о прошлом!

– Лайон, ты очень любил жену?

– Летти умерла, Кристина. Сейчас самое важное в моей жизни – это ты.

– Почему тебе можно постоянно расспрашивать меня о прошлом, а мне нельзя? Ты любил Летти?

– Это было давно. Я думал, что любил… вначале.

– До того, как она изменилась, – прошептала Кристина. – Она оказалась не такой, какой тебе представлялась, так?

– Да, не такой. – В голосе Лайона появились знакомые холодные нотки.