Львица

Отвечая на возражения Дэниэла, Эмма все-таки почувствовала легкую панику. Если она сейчас не поедет вместе с Мози в Серенгети, то обратной дороги уже не будет. Она представила лицо Саймона. Его бы шокировало даже то, что ей пришла в голову сама эта идея — поехать вместе с Дэниэлом непонятно куда. Нет, он бы не ревновал — Саймон относился с презрением к подобным эмоциям. Но то, что она упустила возможность поехать на сафари, за которое он заплатил, привело бы его в бешенство. Все эти мысли, словно мотыльки, крутились в ее голове, но она решительно отмела их в сторону. Она знала, что просто обязана сделать последнюю попытку найти Энджел и что ей очень хочется поехать вместе с Дэниэлом.

— Я ни разу не встречался с хозяином питомника, — говорил Дэниэл. — Кто знает, что это за человек…

Когда он замолчал, Эмма подняла на него глаза, расправила плечи и ровным голосом произнесла:

— Я все равно хочу поехать с вами.

Дэниэл медленно кивнул, и теплая улыбка озарила его лицо.

Глава 9

Энджел сидела, скрестив ноги по-турецки, на входе в пещеру. Из-за скальных камней ей был виден краешек залитого лунным светом ландшафта: серебристая земля и темно-серое небо с редкими звездами. Одинокие стебли отбрасывали дымчатые тени, а немного поодаль на песке виднелся причудливый узор из веерообразных пальмовых листьев. За ее спиной, в глубине логова, слышалось размеренное дыхание львицы, смешанное с тихим сопением львят. Все они крепко спали.

Этой ночью львица не пошла, как обычно, на охоту, потому что на сегодняшний день она уже поймала свою жертву. На закате ей удалось застать врасплох газель возле источника. Когда львица припала телом к земле и начала неслышно подкрадываться к своей жертве, Энджел вместе с львятами стояла далеко в стороне. Газель едва успела поднять голову, как львица прыгнула на нее сверху. Энджел видела, как она сдирает с нее шкуру, начиная с нежной внутренней части задних ног. Выпотрошив внутренности, львица остановилась, чтобы закопать в песок несъедобные части кишечника. Скорее всего, она это сделала, чтобы не привлекать более мелких животных, питающихся падалью. Точно так же поступают люди в деревнях и на временных стоянках. Когда львица принялась грызть мясо, Энджел и детеныши пристроились рядом с ней. Львята еще толком не умели есть мясо, но последовали примеру матери, облизывая кровавую плоть своими шершавыми языками.

Достав перочинный нож из небольшой сумочки на поясе, Энджел открыла лезвие и аккуратно, избегая покрытой волосами шкуры, отрезала кусочек темно-красного мяса возле белой кости на задней ноге газели. Очистив мясо от прилипших волосинок, она поднесла его ко рту, и вдруг в ее памяти прозвучали слова Лауры:

— Не ешь сырое мясо в деревне. Иначе у тебя заведутся ленточные черви. Ты же помнишь те противные таблетки, которые тебе пришлось пить?

Сейчас, сидя на входе в пещеру, Энджел гневно отбросила в сторону все эти воспоминания. К чему ей советы Лауры теперь, если ее нет рядом? Если она оставила свою дочь на произвол судьбы?

Энджел прислонилась к прохладному камню. Кончиком языка она нащупала свой шатающийся передний зуб, который мог выпасть в любой момент. Вспомнилось предупреждение Лауры о том, что его можно ненароком проглотить, а вслед за этим на память пришел рассказ о зубной фее. С новой вспышкой гнева Энджел схватила пальцами зуб и резко выдернула его. Почувствовав острую короткую боль и солоноватый привкус крови, девочка швырнула его в дальний угол пещеры.

Закрыв глаза, она прижала пальцы к векам. Все, что ей сейчас хотелось, — это свернуться калачиком рядом со всеми остальными и заснуть. Но, в отличие от изнуренного тела, ее сознание не желало отдыхать, а в голове все время крутились разные мысли. Девочка беспокоилась о том, сможет ли она завтра утром идти вместе со всеми и не отстать от них. Знать бы, куда их так целенаправленно ведет львица. Такое ощущение, будто они убегают от чего-то. Может быть, она чувствует, что их выслеживают браконьеры. Но Энджел нигде не видела следов человека: ни потухших кострищ, ни отпечатков ног, ни странных звуков. Подошвы ее ног были изранены. Глубокий порез на большом пальце никак не хотел заживать, несмотря на то что львица все время вылизывала его. Ей было плохо от жары, и, сколько бы Энджел ни пила воды, она все время испытывала жажду. Львята тоже были измучены постоянными переходами. Каждый день, примерно к трем часам дня, Мдого начинал поскуливать и ластиться к ней, вынуждая Энджел взять его на руки.