Lvl 1: Благодарные Мертвецы (СИ)

— Продам. Через три дня, мне нужно уладить кое-какие дела.

— Пятьдесят процентов.

— Сто!

— Как знаешь. — Дон потянулся за гитарой.

— Девяносто, — шепнул я.

— Шестьдесят.

— Восемьдесят!

— Семьдесят.

— Семьдесят пять.

— По рукам.

Мы заключили новое соглашение, и я взял гитару в руки. Я предвкушал, предчувствовал это ощущение в ладонях сильнее, чем уродливый заикающийся подросток, читающий эту книгу, мечтает потискать женские сиськи. И с тем же эффектом.

Гитары в руках не оказалось, она оказалась в инвентаре с пометкой: «Легендарный инструмент Rickenbacker 325. Использование с уровня 40. Теплота: 120. Громкость: 100. Насыщенность: 150. Сустейн: 90. Дополнительно даёт + 5 к харизме и +2 к таланту».

— Нажрусь, — решил я. — Вдребезги.

TRACK_23

Пацаны уже были в кабаке. Ждали меня и бухали. Причём, когда я пришёл, меня они даже не заметили. Иствуд ржал, а Рома сидел, опустив взгляд, и явно грузился.

— В чём дело? — грозно спросил я. — Кто дал вам право тратить казённые деньги?

Я не сильно злился — после беготни с Доном денег и кристаллов у меня одного вполне хватало на регистрацию группы. А если эти двое хоть чуток подняли — это уже хорошо. Так что — пусть расслабятся, но вид-то создать надо.

— А, Мёрдок! — Иствуд махнул кружкой. — Ты должен узнать...

— Заткнись! — рявкнул Рома, красный, как варёный х*й.

— У-у-у, — протянул я и нацедил себе кружку. — Кто-то облажался. Немедленно врубить лидера группы в курс дела, прежде чем мы пойдём на регистрацию.

— Жаль вас разочаровывать, босс, но мы набрали только пять кристаллов, — кривляясь, сказал Иствуд, причём, так, как будто гордился тем, что обосрался.

— Жаль тебя пидорить, но босс тут я, и потому мы пойдём, куда я скажу, когда я скажу и как я скажу, — «приземлил» я зарвавшегося ковбоя. Слишком дофига воображает. Как только подвернётся вариант получше — я его вышвырну из группы даже не задумываясь. — А теперь колитесь, где смешное.

— Это тут вообще ни при чём! — крикнул Рома.

— Ещё как при чём! — горячо возразил Иствуд, который как-то научился фильтровать мои наезды. — Я тут случайно узнал, что твой друг, Мёрдок, умер, не познав женщины.

Стало тихо. Иствуд, видимо, ждал, что я оглушительно заржу. Рома просто хотел провалиться сквозь землю. А я — я пил пиво. После тяжёлого трудового дня у меня уже началось похмелье, и его надо было грамотно снять, да так, чтобы не спиться. Рано мне спиваться, у меня ещё ни одного платинового альбома нет.

— Ну, и? — Я поставил кружку и посмотрел на Иствуда. — Где смешное?

— Э-э-э... — озадачился Иствуд. — Ты не понял. Он не переспал ни с одной девчонкой.

Мы с ковбоем смотрели друг на друга, как два дебила с разных планет. Потом я вытер рот рукавом плаща и вздохнул:

— Слышь, ковбой. То, что в твои неполные двенадцать лет тебе перепало, не делает тебе чести, но хоть немного объясняет, почему ты поехал башней.

— Мне двадцать пять! — взбеленился Иствуд.

— Какое совпадение, мне как раз насрать, — осадил его я. — Рома, ответь мне на вопрос. Ты любил женщину? Всем сердцем, отныне и навсегда, окончательно и безраздельно?

Рома посмотрел на меня широко открытыми глазами и твёрдо сказал:

— Да.

— Вот что важно, — сказал я. — Вот что поведёт тебя за собой и сделает великим. Вот о чём ты должен помнить. Напиши про неё песню, песня нужна уже вчера. У нас до сих пор нет репертуара. А в тебе, ковбой, я разочарован. Мало того, что твоя благочестивость, которой ты тряс в храме, как хером в борделе, на поверку оказалась говном, так ты ещё и наехал на старейшего члена моей легендарной группы. На своего товарища по оружию. Больше я такой х**ни не потерплю. В этом коллективе только мне дозволяется всех чмырить.

Иствуд изменился в лице. Вскочил со стула, выдернул из кобуры револьвер.

— Опять двадцать пять, — вздохнул я. — Ты хоть мушку со ствола спили, а?

— Ты прав, Мёрдок! — воскликнул Иствуд.

— А я всегда прав, привыкай.

— Я вёл себя недостойно. Я опозорил образ, выбранный мной при регистрации. Ромул, я приношу извинения за своё поведение и, чтобы доказать серьёзность своих слов...

Он поднёс к виску ствол и спустил курок. Громыхнуло. Тело упало и исчезло.

— Господи, что за е**нутое животное? — проворчал я и принялся собирать оставшиеся на полу мешочки с золотом. Седло, портупею и патронташ оставил.

— Кристаллы жизни у кого? — спросил я.

— У меня, — вздохнул Рома. — Блин... Про секс — обидно всё-таки. Это ж у меня теперь комплекс будет. А что если у меня и после смерти не получится? А если и получится... У меня ж нет этих самых... Как их... Ну, в башке...

— Мозгов? — предположил я и глотнул пива.

— Да не! Ну, мозг же не знает, какие ощущения должны быть. Я начну, а ничего не почувствую.

Вот тут я его ничем порадовать не мог. Как работает вся эта виртуальная хрень — понятия не имел, и разбираться желания не было. Но лидер тем и отличается от подзаборного говна, что всегда может подбодрить подчинённого и наставить на путь истинный.

— Мозг всё знает, — заявил я. — Ты родился как? Кесарили, или по-старинке?

— Нормально вроде, — опешил Рома. — А чё?