Львы Аль-Рассана. Тигана

— Иногда мне это удается. Не всегда. — Диего снова почувствовал себя виноватым. — Простите меня. Я не… не могу сказать, что я увижу. Иногда совсем ничего. Боюсь, я не очень…

На его плечо легла ладонь.

— Ты уже помог нам, и если Джад окажет нам обоим эту милость, поможешь еще. Поверь. Я говорю это не просто для того, чтобы успокоить тебя.

— Но как, государь?

Диего понимал, что ему не следует задавать этот вопрос, но он спрашивал себя об этом с тех пор, как покинул дом. Король несколько мгновений смотрел на него сверху.

— Это не сложно, если разбираешься в боевых действиях. — Он нахмурился, подыскивая слова. — Диего, думай об этом так: ты знаешь, что люди не очень хорошо видят ночью в темноте. Считай, что война целиком происходит в темноте. Во время сражения или перед ним командующий, король знает только то, что происходит рядом с ним, и то не очень четко. Но если ты будешь со мной и твой отец станет командовать флангом моей армии — а я надеюсь, что так скоро и будет, клянусь Джадом, — то ты сможешь сообщать мне кое-что о том, что происходит в том месте, где он находится. Любые сведения, которые ты мне сообщишь, — это больше того, что я имел бы без тебя. Диего, ты можешь стать для меня лучом света, даром бога, позволяющим мне видеть в темноте.

Дунул ветер; зашуршали листья. Диего посмотрел на своего короля и с трудом глотнул. Странно, но в этот момент он чувствовал себя одновременно и более, и менее значительным, чем был. Он в замешательстве отвел взгляд. И снова взглянул на мощные стены и сверкающие купола Фезаны, но там он не нашел успокоения.

Он закрыл глаза. Знакомо закружилась голова. Он протянул руку и схватился за дерево.

Затем он оказался рядом с отцом и в ту же секунду понял еще кое-что. В тишине на краю леса Диего Бельмонте мысленно потянулся вдаль, стараясь послужить своей стране и своему королю, и оказался на улицах Фезаны. Он ощущал опасность, окружающую его отца, подобно огненному кольцу.

Это и был огонь, понял он.

С сильно бьющимся сердцем, не открывая глаз, он сосредоточился изо всех сил и сказал:

— Там факелы и большая толпа. Люди бегут. Дома горят. Рядом с моим отцом какой-то старик.

— Он слепой? — быстро спросил король.

— Не могу сказать. Все горит.

— Ты прав! Теперь и я вижу дым. Во имя Джада, что они там делают? Куда направляется твой отец?

— Господин, я не могу, я… погодите!

Диего изо всех сил старался сориентироваться. Он никогда своим внутренним зрением не видел настоящих лиц, только ощущал присутствие, ауру людей, и его отец — или мать, или брат — были в центре. Он ощутил высокие дома, стены, фонтан. Напор бегущих людей. Потом два купола, синий и белый.

За спиной отца. На востоке. Он открыл глаза, борясь с головокружением, и посмотрел на юг. Указал рукой.

— Они идут к стене в этой стороне города. Там должен быть выход, как вы сказали. Вокруг идет бой. Почему они сражаются, господин мой?

Он с тревогой посмотрел на короля. Лицо Рамиро стало мрачным.

— Не знаю. Могу лишь догадываться. Если твой отец находится вместе с бен Йонанноном и сражается, то, возможно, ашариты напали на киндатов в городе. Почему, не могу сказать. Но это нам на пользу — если Родриго оттуда выберется.

Это не утешало.

— Пойдем! — сказал король. — Ты снова помог мне. Ты мой луч света, Диего Бельмонте, воистину.

Не успел он произнести эти слова, как солнце село.

Над равниной к северу от Фезаны спустились сумерки, быстрые и прекрасные.

На западе последний алый отблеск окрасил небо. Блеск куполов погас. Диего взглянул на юг, пока они бежали к остальным, и увидел поднимающийся над городом дым.

Ему не позволили самому увидеть, смог ли его отец выбраться из города, и поздороваться с ним, если отцу это удалось. Король разрешил Фернану поехать с собой, а Диего — запретил. Он считал, что у стен слишком опасно, ведь короля сопровождали всего пятьдесят человек, чтобы тихо прокрасться к реке и рву в темноте.

Диего был в ярости. Ведь именно благодаря ему король знал, куда направляется отец, и только благодаря Диего он мог это сделать, а его лишили шанса поехать с ними. Оказывается, есть и свои недостатки в том, чтобы быть полезным королю Вальедо.

Фернан пришел в восторг, но у него хватило сострадания постараться скрыть это. Диего ему не удалось обмануть. Он смотрел, как его брат ускакал вместе с группой короля, потом повернулся и поехал прочь вместе со второй половиной передового отряда, мрачный и молчаливый. Иберо остался с ним, разумеется, а также — к удивлению Диего — граф Гонзалес де Рада.

«Возможно, — размышлял он, пока они ехали на запад вдоль реки, — министр не испытывает желания встречаться с Родриго так неожиданно. Возможно также, что министр очень серьезно относится к своей клятве охранять семью Родриго. Фернан находится при короле, поэтому Ганзалес остался с ним…» Диего задумчиво посмотрел на министра, но уже почти совсем стемнело, а они ехали, не зажигая факелов.