Львы Эльдорадо

Клэр — превосходный врач, но он не практикует. Довольно приличное состояние позволяет ему почти все свое время посвящать сложным биологическим изысканиям. В отцовском доме близ Руффиньяка он оборудовал лабораторию, которая, даже по отзывам иностранных ученых, была одной из лучших в мире. Отличаясь большой скромностью, Клэр в редких письмах ко мне лишь вскользь упоминал о своих исследованиях, но, судя по слухам, ходившим среди медиков, я догадывался, что он был одним из тех рассеянных по всему миру энтузиастов, которые подходят к разрешению проблемы рака.

Старуха недоверчиво рассматривала меня.

— Нет, мне врачебная помощь не нужна, — ответил я. — Просто скажите доктору, что его хотел бы видеть Франк Бори.

— Ах, значит, вы и будете месье Бори? Тогда другое дело. Он вас ждет.

В это время из коридора послышался глубокий, низкий голос:

— Что случилось, Мадлена? Кто там?

— Это я, Сева!

— Черт побери! Входи же!

От своей русской родни по матери Клэр унаследовал шаляпинский бас, статную фигуру сибирского казака и имя Всеволод; от отца, чистокровного француза-южанина, ему достались смуглая кожа и такие темные волосы, что мы в своей студенческой компании прозвали его Черный Свет. [1]

Он приблизился ко мне, сделав два широченных шага, едва не вывихнул мне кисть могучим рукопожатием, заставил присесть добродушным шлепком по плечу — это меня-то, игравшего форвардом в регби! — и, вместо того чтобы, как обычно, сразу пригласить к себе в кабинет, почему-то потащил обратно к двери.

— Какой прекрасный день! — торжественно провозгласил он. — Ты приехал — и солнце сияет! Правда, я ждал тебя только к вечеру с автобусом…

— Я приехал на своей машине. Но прости, может, я некстати?.

— Что ты, совсем нет! Я чертовски рад тебя видеть. Как твои дела? Что с вашей новой батареей?

— Тс… не спрашивай. Ты ведь знаешь, я не могу об этом рассказывать.

— Ладно, ладно, таинственный атомщик! Кстати, спасибо за посылку с радиоактивными изотопами. Они мне сослужили добрую службу. Но больше я не стану морочить вам голову подобными просьбами. У меня есть кое-что получше.

— Получше? — удивился я. — Что же это?

— Тсс…не спрашивай, — передразнил он меня. — Я не могу об этом рассказывать!

В коридоре позади нас послышались легкие шаги, и мне показалось, что за полуотворенной дверью мелькнул тонкий женский силуэт. Но, видимо, только показалось: насколько я знал, Клэр был холост и женщинами не увлекался.

Он наверняка уловил мой взгляд, потому что тут же обхватил меня руками за плечи и повернул спиной к двери.

— Дай-ка я на тебя посмотрю! Ты все такой же, совсем не изменился. Ну что ж, пойдем в дом.

— А вот про тебя этого не скажешь. Хоть это и не комплимент, ты что-то постарел!

— Возможно, возможно… Прошу, входи!

Я хорошо знал кабинет Клэра со шкафами, полными книг, из которых лишь немногие имели отношение к медицине. Здесь никого не было, но в воздухе чувствовался слабый тонкий аромат. Невольно я потянул носом, вдыхая приятный запах. Клэр это заметил и объяснил, чтобы предупредить вопросы:

— Ах да, несколько дней назад у меня тут была одна знаменитая актриса — пришла на прием, — и вот запах ее духов все держится. Просто удивительно, до чего дошла химия!

Завязался беспорядочный, как бывает в таких случаях, разговор. Я рассказал Клэру о смерти моей матери и был поражен, когда услышал в ответ:

— Вот как? Очень хорошо!

— Как это «очень хорошо»? — воскликнул я, возмущенный и огорченный.

— Нет, я хотел сказать, что теперь понимаю, почему ты столько времени не появлялся. Значит, ты остался совсем один?

— Да.

— Ну что ж, может быть, я смогу тебе предложить кое-что интересное. Но пока это еще только проект. Я расскажу о нем вечером.

— А как поживает твоя лаборатория? Есть что-нибудь новое?

— Хочешь взглянуть? Идем!

Лаборатория, оборудованная уже после того, как я здесь побывал четыре года назад, располагалась в большой светлой комнате, чуть вытянутой в длину, и занимала всю заднюю половину дома. Бегло осмотревшись, я даже присвистнул от восхищения. Уже с порога я заметил микроманипулятор, искусственное сердце. В прилегающей темной комнате высился огромный рентгеновский аппарат. На столе посреди лаборатории под легким чехлом стоял еще какой-то прибор.

— А это что? — спросил я.

— Так, пустяки. Это еще не готово. Просто модель…

— Вот не знал, что ты сам конструируешь для себя новые приборы. Хочешь, я тебе помогу? Я как-никак физик.

— Посмотрим. Во всяком случае, не сейчас. Пока я предпочитаю об этом не говорить.

— Как знаешь, — сказал я обиженно. — Но если эта штука взорвется у тебя под носом…

Звонок у входной двери помешал мне договорить.

— Вот черт! Мадлена вышла, придется пойти открыть.