Однако в верхнем палеолите, особенно в мадленский период, искусство получает уже значительное развитие, появляются резьба, рисунок, скульптурные изображения, сравнимые с античными. Главная тема первобытных художников — изображение различных животных, но в некоторых пещерах (например, в Ла-Марше, Франция) мы видим и рисунки человеческих фигур. Пропорции их часто нарушены, словно бы точное их воспроизведение было запретным для художника.
Доисторическое искусство многими нитями связано с первобытными и религиозными представлениями и верованиями. После открытия памятников палеолитического искусства начались споры: являются ли эти памятники выражением высокоразвитого эстетического чувства? Позднее надолго укрепилось мнение, что искусство первобытных людей служило прежде всего магическим целям — с помощью изображений древние пытались обеспечить себе удачную охоту или умножение добычи.
В последнее время А. Леруа-Гуран интерпретирует искусство палеолита как выражение дуализма мужского и женского начала (согласно этой теории, изображения одних животных символизируют мужское начало, других- женское). Это, конечно, отнюдь не исчерпывающее объяснение; оно, может быть, и подходит в какой-то мере к произведениям ориньякского времени (30 000 лет до н. э.), но не находит подтверждений в мадленском искусстве (15 000-9000 лет до н. э.).
Долгое время считалось, что рисунки первобытного человека можно обнаружить только на стенах самых глубоких пещер, которые служили ему своего рода святилищами. Теперь выясняется, что рисунками и другими изображениями украшено вообще большинство пещерных жилищ древнего человека. Множество таких жилищ обнаружено сейчас по всей Западной Европе; рисунки первобытных людей в пещере найдены и на Урале.
О религиозных представлениях человека каменного века высказываются разные предположения, но достоверно известно все-таки очень и очень мало. Наличие погребальных обрядов свидетельствует о вере в загробную жизнь. Выдвигавшаяся ранее гипотеза о том, что в мустьерское время существовал культ медведя, подвергалась сильным сомнениям, но недавние исследования, кажется, дают новые свидетельства в ее пользу.
Относительно общественной организации людей палеолита мы знаем чрезвычайно мало, поскольку в большинстве случаев нам не известна численность тех человеческих коллективов, которые оставили те или иные дошедшие до нас памятники. Мы не знаем, например, какое число людей могло оставить данное количество орудий в определенном слое — 10 человек за сто лет или 100 человек за десять лет? Правда, в последнее время в этом отношении кое-что начинает проясняться. Следует отметить также, что определенное сходство в наборах орудий и тождественность многих художественных приемов в искусстве первобытного человека заставляют предполагать наличие контактов между различными группами людей, даже разделенных довольно большими расстояниями.
В заключение мне остается добавить, что о повседневной жизни человека каменного века нам предстоит узнать еще очень и очень многое. Но и то, что мы знаем сейчас, говорит нам: хотя эта жизнь была, конечно, тяжела и сурова, ее отнюдь нельзя считать жалким прозябанием. Когда охотники племени были удачливы, у древних людей, оставалось, вероятно, немало времени для творческого самовыражения в различных формах. Но если некоторые произведения изобразительного искусства наших предков все же дошли до нас через многие столетия, то традиции их устного творчества, их сказания, легенды и песни, к сожалению, исчезли навсегда.