Львы Эльдорадо

Стелла последовала за Тераи, но он этого, казалось, не заметил. Ворота в парк были полуоткрыты, снаружи освещенный красным пламенем факелов ожидал Офти-Тика во главе десятка солдат. Его присутствие, видимо, успокоило Тераи. Разговор их был короток. Капитан отсалютовал мечом и подал Тераи пергаментный свиток. Тот развернул его, приблизился к факелу и быстро прочел. Ни одна черточка его лица не дрогнула.

— Плохие новости? — спросила Стелла.

— Хм, повеление императора. Ихамбэ должны покинуть город завтра на заре. Меня он не осмелился выставить. Я бы повиновался ему с радостью, чтобы выбраться из этой ловушки, в которую так глупо попался, но за стенами города нас окружат и перебьют. Если бы я догадался взять с собой Лео! Я бы отправил с ним послание Оэми, и через десять дней армия всех племен ихамбэ была бы под стенами Кинта-на. И тогда бы мы поговорили! А сейчас я могу лишь ответить отказом, то есть объявить войну всей империи Кено. Хоть бы Лаэле вернулась, тогда бы и это меня не страшило!

Он вернулся к офицеру, сказал ему несколько слов по-ке-ноитски. Тика отрицательно покачал головой и с силой швырнул свой короткий дротик, который вонзился, дрожа, в ворота. Затем он отдал приказ и быстро ушел во главе своих солдат.

Едва они скрылись за поворотом улицы, Тераи вырвал дротик и внимательно его осмотрел.

— Так я и думал! Официально такой жест означает: отныне мы можем встретиться лишь с оружием в руках. Но смотрите!

Своим ножом он разрезал бечевку, накрученную плотной спиралью на древко в месте захвата. Под бечевкой оказался листок бумаги с кеноитскими письменами, похожими на птичьи следы. Тераи нетерпеливо пробежал их и до крови закусил губу.

— Сведения о Лаэле. Самые худшие. Ее схватили жрецы Беельбы и завтра принесут в жертву богине вместе в другими шестью молодыми женщинами. Это будет утром в двойном красном храме на плацдарме. Сейчас она заперта в подземельях храма.

— Боже мой! Неужели для нее ничего нельзя сделать?

— Можно! Во всяком случае, я попытаюсь. До рассвета у нас еще есть несколько часов.

Тераи в последний раз проверил, надежно ли подвешены гранаты к поясу, удобно ли прилажены пистолеты, внимательно осмотрел карабин.

— Ну вот. Здесь я вам все показал. Если я не вернусь, принимайте командование. Постарайтесь еще раз связаться с Порт-Металлом. Скажите им, что дочь Гендерсона в опасности. Если это не заставит их поспешить, я уже не знаю, на что надеяться. Но главное — не выходите из дому!

Эта фраза напомнила Стелле о полученном ею предупреждении, и внезапно она решилась.

— Подождите! Я должна вас что-то сказать. Она быстро сказала о сцене во дворце и записке с тайной опознавательной подписью. Тераи нахмурился.

— Могли бы сообщить об этом и раньше! Впрочем, это ничего бы не изменило. До свидания, мисс Гендерсон!

— До свидания, Тераи, желаю вам удачи! Он повернулся и во главе пятнадцати кеноитов и ихамбэ исчез в глубине парка, где они должны были перебраться через стену. Стелла одна поднялась на террасу. Все было погружено в темноту, но она слышала на улице шаги солдат, патрулировавших по трое, и глухой гул, поднимавшийся со стороны нижнего города, — гул приближающейся толпы.

Стелла выжидала. Тену-Шика не отходила от нее ни на шаг.

— Думаешь, он сумеет ее освободить? — спросила Стелла.

— Господин может все! И он будет не одинок. Многие отвергают человеческие жертвоприношения, госпожа. Тика — я хотела сказать, капитан Офти-Тика — говорил мне, что большая часть армии ненавидит жрецов Беельбы.

— Ты сообщила об этом господину Лапраду?

— Конечно! Мой долг — передавать ему все, что может его касаться.

— Ты любишь своего господина, Шика?

— Он не просто господин, он Повелитель! Все склоняются перед ним, когда он этого хочет. Но он добрый. За него любой из нас отдаст жизнь, если нужно.

Небо на востоке уже светлело. С холма докатились глухая барабанная дробь, затем рев труб. Протяжный вопль бесчисленной толпы фанатиков раздался на плацу, и Стелла поняла, что они приветствуют появление жрецов, а может быть, и жертв.

Затем все стихло. Даже печальный гул бронзового гонга, доносившийся из храма Клона в нижнем городе, где всю ночь продолжались очистительные моленья, казалось, лишь усугублял эту зловещую тишину.

Внезапно Стелла насторожилась. Что это — выстрел? За ним последовали другие, целые очереди, прерываемые сухими взрывами гранат, затем все на миг заглушил дикий рев толпы, в котором смешались ярость и ужас. Она бросилась к восточной части террасы, пытаясь что-нибудь рассмотреть. Но дом стоял у самого подножия холма, и Стелла видела отсюда только верхнюю площадку храма. Черные фигурки, еле различимые в бинокль, беспорядочно метались по ней. Теперь выстрелы трещали беспрерывно. Вместе с Тераи ушли десять кеноитов, обученных стрельбе из автоматов, и она содрогнулась при мысли о том, сколько жертв этот град пуль вырывал из густой толпы. Новая серия взрывов, затем над ревом толпы взвился далекий боевой клич Тераи.

— Йох-йох-хооо!