Львы и Драконы

Вырвав из рук оруженосца копье, он поскакал туда, где среди троллиных туш все реже вспыхивали зеленые молнии. Отборная кавалерия, ожидавшая приказа, теперь с гулким топотом устремилась следом за ок-Икерном. Маршал привычно склонил копье, направляя коня на здоровенную фигуру тролля, тот стоял вполоборота к атакующим, заслоняясь ручищей от выпускаемых Изумрудами молний. Когда наконечник копья ударил великана в каменный бок, маршалу показалось, что его самого с размаху огрели кувалдой в кирасу справа — туда, где древко лежало на упоре. Копье разлетелось на куски, маршал дернул повод, заставляя жеребца свернуть на полном скаку, а тролль пошатнулся и рухнул на колени. Маршал проскакал дальше, сдерживая коня и нащупывая рукоять меча. Промелькнуло лицо Гиптиса — шапочку маг потерял, глаза были совершенно безумные, а из ноздрей тянулись потеки крови, от напряжения лопнули сосуды в носу. Когда в строю нелюдей открылся просвет, придворный маг махнул рукой подручным и кинулся бежать, Изумруды, спотыкаясь и путаясь в красивых зеленых плащах, устремились следом. Сбитый ок-Икерном тролль слепо взмахнул лапами, в воздух взвилась визжащая фигурка. Кувыркаясь и дрыгая ногами, молоденький Изумруд описал дугу и рухнул с глухим стуком. Визг оборвался, над телом взлетели бледные молнии, от удара сработал какой-то из амулетов мертвого колдуна…

Ок-Икерн, развернув коня, подскакал к стоящему на коленях троллю, увернулся от удара гигантской ладони и рубанул по уху, брызнула каменная крошка, тролль взвыл: «Дыррыдам умгррумргх!» Вокруг беспорядочно метались всадники, оглушительно громыхали тролли — кто устоял, а кто барахтался в истоптанной траве. Но главное — нескольким Изумрудам удалось спастись.

Перекрывая шум, маршал заорал:

— Отступаем! — и, не дожидаясь, пока подчиненные сообразят исполнить приказ, пришпорил коня, устремляясь к ровным рядам ванетской пехоты.

* * *

Наутро никто под дверью королевской опочивальни не ждал, зато в конце коридора собралась целая толпа — слуги во главе с Джаменом, Никлис, несколько орков. Ннаонна, позевывая, вышла из спальни следом за Ингви. Остановилась, разглядывая сборище, потом пихнула короля локтем и спросила:

— А чего это они сегодня не у самой двери ждут?

— Стесняются, наверное, — предположил Ингви, — кажется, вчера мы немного пошумели.

— Да?

Ннаонна пожала плечами, она как раз не стеснялась ни капельки. Ингви направился к подданным.

— Ну, так что у нас сегодня? Все в порядке? Джамен, созывай совет… еще мне потребуется писарь и… Что-то случилось?

Лица у всех были такими серьезными, что веселый настрой мигом покинул короля.

— Тут эта, твое демонское… — неуверенно начал Никлис. — Убийство, слышь-ка, у нас произошло. Ночью, стало быть.

— Кого убили?

— Так было бы кого… — ляпнул бывший разбойник, но, поймав на себе неприязненные взгляды слуг, быстро поправился. — Хорошего, говорю, человека убили. Ткача. Гулял-то вчера цех, допоздна гудели, а ночью мастер домой наладился, да, слышь-ка, не дошел. Закололи его. Вроде кинжалом.

— Что ж, начальник стражи, расследуй преступление. Помнишь вчерашний разговор?

— Так я эта, твое демонское… Мне бы с тобой наедине…

— Хорошо! Идем в кабинет! Джамен, совет через полчаса, Рейриг, ты тоже приглашен. Идем, Никлис.

Разумеется, Ннаонна желала знать все новости и тоже присоединилась к Инви и начальнику стражи. Когда они уединились в кабинете, Никлис торопливо заговорил.

— Тут дело такое, слышь-ка, что убийство очень непонятное. Эта. Убили человека маленького, незаметного, а убили ловко. Ткнули ножичком, да так, что видно — опытный человек сработал. Ткач и не пикнул, так что и свидетелей не сыскать. Никто не видел, никто не слышал. Тем более — ночью случилось-то.

— Были у него враги?

— Да какие, слышь-ка, враги у ткача? Я, конечно, поспрашиваю цеховых, да, бородой гилфинговой клянусь, нет у него таких врагов, чтобы ножиком… Ну, если с кем-то поссорился, так дали, слышь-ка, в ухо или, там, в глаз… И ведь убийца-то, говорю же, ловок. Видно, что не впервой — ножиком-то. Откуда у такого ткача враг, опытный душегуб? Неоткуда быть. И карманы не вывернуты, монеты все при нем, при покойнике, значит… Не для кражи напали на ткача. Эта.

— М-да. Странная история… — согласился Ингви. — А гилфинговой бородой зря клянешься, не было у него бороды.

— А может, его спутали с кем-то? — предположила Ннаонна. — Ну, с кем-то важным, у которого есть враги, которые ловко ножом орудуют?

— Да с кем же его спутать? — Никлис с досадой махнул рукой. — Ткач он и есть ткач… Фонари-то по указу твоего демонского величества светят, улица не темная была. И еще, слышь-ка — ночью-то пустынно, кто еще может бродить, как не пьяный ткач. У ткачей-то праздник! Эх, твое демонское, твое демонское… кабы не ты, я б знал что делать. Пошел бы на Северную сторону да и прямо спросил Пиритоя-вора: «Так, мол, и так, говори сам господину начальнику стражи — кто из твоих ребятишек ткача завалил?» И тут же готов ответ…

— Я, значит, порядок испортил? — прищурился Ингви.

— Ты, твое демонское, как хочешь, а порядок, слышь-ка, был.