Львы и розы ислама

Размер племени мог быть очень разным, от нескольких сотен до нескольких десятков тысяч человек. Самыми крупными арабскими племенами считались Мудар, Рабиа и Ваиль, которые постоянно враждовали друг с другом, особенно Мудар и Рабиа. Слабые племена со временем исчезали или вливались в сильные. Племена то и дело заключали межу собой мирные договоры, но соблюдали их только до тех пор, пока одно племя не становилось сильней других: тогда оно нарушало договор и действовало силой.

Настоящее государство в Аравии было невозможно уже потому, потому что в ней не было постоянных поселений. Любые границы в пустыни были зыбкими, как песчаные барханы, которые ветер может носить туда и сюда, как хочет. По выражению одного немецкого историка, вся аравийская топография была начертана на спине верблюда.

Не способствовал общественным союзам и гордый, заносчивый нрав кочевников. Между ближайшими союзникам по сущим пустякам в любой момент могла вспыхнуть смертельная вражда, а потом запускался маховик кровной мести, который было очень трудно остановить.

Примером может служить «война аль-Басус», вспыхнувшая из-за простой верблюдицы.

Однажды к Джессусу, шурину вождя Кулейба, приехал гость и по обыкновению пристроил свою верблюдицу в общее стадо. Случилось так, что верблюдица чужака раздавила яйца в гнезде жаворонка, и Кулейб, очень любивший этих птиц, возмутился и пригрозил ее убить. Джессуса это покоробило, а его тетка аль-Басус, еще больше подлила масла в огонь, требуя уважения к правам гостя: ведь он находится под их покровительством. После многих ссор и препирательств взбешенный Кулейб схватил лук и пронзил верблюдицу стрелой, угодив ей в вымя.

Тогда аль-Басус начала причитать и стенать, что теперь Джессус вконец опозорен. Она делала это несколько дней подряд, пока не довела его до такого исступления, что тот посреди ночи встал и отправился убивать Кулейба. Догнав вождя на тропинке, Джессус крикнул: «Берегись, я убью тебя!» – но Кулейб из гордости даже не обернулся, и Джессус всадил копье ему в спину. Родственники Джессуса попытались сохранить мир, откупившись за убийства верблюдами и выдав преступника, но пламя погасить не удалось, и дело кончилось большой войной, продолжавшейся несколько десятилетий.

Другой случай – война из-за коня. У Кайса, сына Зухейра из рода Абс, был знаменитый скакун Дахис, считавшийся самым быстрым в Аравии. Но Хузейф и Хамаль из соседнего племени Зубьян стали спорить, утверждая, что их кобыла Габра лучше. Кайс долго уклонялся от пари, боясь, что это приведет к раздору, но насмешки зубьянцев заставили его принять вызов и даже увеличить ставку – с десяти верблюдов до ста. Лошадей не поили двое суток, потом наполнили ров водой и выпустили их в поле, договорившись считать победителем ту, что первой припадет к воде. Дахис обогнал Габру, но в последний момент зубьянцы сжульничали, отогнав его от водопоя, и Габра пришла первой. Кайс и его племя почувствовали себя одураченными; пролилась кровь и вспыхнула новая война. Только спустя 40 лет нашлись люди, которые сумели добиться мира, выплатив контрибуцию в 3000 верблюдов, но сам Кайс отказался принимать в этом участие. «Я больше не могу смотреть в глаза женщинам зубьянцев, – сказал он, – потому что у каждой из них убил сына, мужа или брата». Бросив все, он уехал в Оман, принял христианство и стал монахом.

Кичась своей гордостью и мужеством, бедуины постоянно попадали в одну и ту же ловушку – беспрерывную кровавую бойню между двумя равно храбрыми и непримиримыми противниками, которые не могли ни победить друг друга, ни прекратить войну. Каждый раз происходило одно и то же: вспышки гнева, призывы к мести и боевой азарт, пылкое нетерпение воинов, воодушевленных своей правотой и жаждущих справедливо наказать обидчиков, а заодно изумить всех своими подвигами и добыть славу и трофеи; постепенное уставание от драк, сражений, крови, смертей своих и чужих; и, наконец, последняя степень утомления и отвращения, когда всех уже тошнило от кровавого месива и идея примирения начинала сама собой носиться в воздухе. Тогда появлялись мудрые миротворцы, восхваляемые всем народом, поэты мрачно кляли ужасы войны, а измученные бедуины заключали новые союзы, чтобы вскоре снова разорвать их по пустяшному поводу.

Племенная и родовая связь у арабов была так сильна, что когда позже они начали заселять города, представители одного племени селились в одном квартале и отделялись от других стеной. В результате город оказывался разделен множеством перегородок, обозначавших границы племен.

Индивидуалисты

По своим убеждениям и по складу характера были ярыми индивидуалистами. «Символ веры» бедуина выглядел примерно так: каждый член племени – свободный воин. Он делает только то, что сам считает правильным, и никто не может ему ничего приказать, даже шейх. Бедуин не платит племени никаких налогов, потому что это оскорбительно: воин сам должен собирать дань. Верить он может в любых богов.