LYKKE. Секреты самых счастливых людей

Марьяно Рохас — профессор Латиноамериканского факультета общественных наук и Автономного народного университета штата Пуэбла (Мексика). Его исследования за последние десять лет были посвящены теме счастья. Исследования касаются взаимоотношений между удовлетворенностью жизнью, заработком и потреблением, концепций качества жизни и прогресса, утраты благосостояния.

Конфликт в жизни за рубежом. Феликс Нето. Португалия

«Люди, принадлежащие двум культурам, не являются проблемными и неспокойными чужаками»

Около 175 миллионов человек в настоящее время живут за пределами своей родной страны. Это три процента населения мира. За последние 30 лет количество мигрантов удвоилось. Некоторые переезжают вынужденно, другие — по собственному желанию. Большинство из них ищет счастья. Находят ли они его? Профессор Феликс Нето провел исследования среди иммигрантов и эмигрантов Португалии, а также среди групп жертв и преступников в различных вооруженных конфликтах, от Анголы и Гвинеи-Бисау до Мозамбика и Восточного Тимора. Результаты помогут открыть вам глаза.

Воздействие иммиграции и серьезных конфликтов

Иммиграция меняет культурный и национальный состав многих стран. В ответ на стремительно меняющийся демографический состав населения психологи сосредотачивают свои усилия на том, чтобы лучше понять влияние культуры на душевное здоровье и усвоение новой культуры. Один основной вопрос о носителях двух культур заключается в том, являются ли они растерянными чужаками или особыми лицами с более широким пониманием мира. До последнего времени на Западе главенствовало мнение, что полиэтничный человек — это проблемный и неспокойный чужак, у которого нет четкой идентичности. Однако недавние исследования показали, что полиэтничные люди не имеют никаких психологических недостатков по сравнению с моноэтничными. Исследование, проведенное среди португальских эмигрантов, вернувшихся домой португальских эмигрантов и иммигрантов в самой Португалии, показало, что удовлетворенность жизнью у них не отличается от никогда не переезжавших людей. Эти данные соответствуют точке зрения, что большинство мигрантов хорошо адаптируются к новому обществу, несмотря на трудности, связанные с культурными переменами и проживанием в двух культурах.

А что же насчет людей, вовлеченных в серьезные региональные конфликты? В нашем исследовании мы уделили внимание одному конкретному аспекту, одной потенциальной добродетели — прощению. Исследования способности прощать позволили включить ее в список психологически сильных сторон, или добродетелей, находящихся в области позитивной психологии. Способность прощать тех, кто причинил тебе вред, имеет ключевое значение для сохранения собственного физического и психологического благополучия. В психологических исследованиях внимание уделялось межличностному прощению как способу, с помощью которого индивиды, супружеские пары и семьи пытаются справиться с болью и обидой, нанесенной конфликтом или травмой в отношениях. Прощению же между группами посвящено намного меньше исследований. Является ли прощение между группами значимой концепцией для жертв насильственных конфликтов? Иными словами, может ли группа жертв простить группу своих жестоких противников? Мы исследовали точку зрения людей из Анголы, Гвинеи-Бисау, Мозамбика и Восточного Тимора, вовлеченных в недавнее время в гражданские войны или подвергшихся оккупации и большей частью лично пострадавших в результате. Сначала мы опасались, что никто не изъявит желания принять участие в исследовании прощения между группами ввиду крайне болезненной природы переживаний, даже если формулировка вопросов была бы обезличенной (например, о значении этой концепции, а не о личном желании простить). Однако, к нашему удивлению, мы наблюдали в большинстве случаев прямо противоположную реакцию. Участники были заинтересованы в исследовании и желали ответить на многочисленные вопросы исследования. Простой факт, что жертвы ужасного коллективного насилия не только согласились участвовать в исследовании прощения между группами, но и были заинтересованы в нем, открывает значительное пространство для последующего диалога между исследователями и пострадавшими группами. Что интересно, значительное большинство участников нашего исследования согласились с тем, что прощение как групповой процесс возможно. С одной стороны, эти результаты могут показаться неожиданными, даже невероятными, учитывая боль и страдания, перенесенные большинством участников. С другой стороны, можно считать, что они выражают очень реалистичные взгляды, дающие способ перспективных решений в будущем. Что еще более примечательно, участники озвучили концепцию, которую можно применить в определении процесса прощения между группами. В этом смысле прощение, несомненно, заслуживает своего места в списке позитивных групповых подходов.

Выводы: