Лыковы

Таким образом, Лыковых мы не обнаружили нигде. Видимо, они ушли вниз по Абакану в какой-нибудь поселок к людям; так, во всяком случае, мы думали. Продукты у нас были на исходе, да и усталость ощущалась с каждым днем все заметнее. Места по долине Абакана везде довольно сложные для ходьбы на лыжах, и каждый километр доставался нам с ощутимым трудом, тем более что находились мы в сложных условиях уже более десяти дней. К тому же мы изрядно поизносились, наша одежда сильно страдала у костра, и угольки, постоянно отскакивающие от горящих бревен, несмотря на дежурство, прожигали в ватной одежде дыры.

При виде кордона заповедника радости нашей не было границ. Хотя здесь никто не жил, нас ждали завезенные с осени продукты и теплый просторный дом. Продукты завезли на вьючных лошадях наблюдатели заповедника Вениамин Санаров и я. Тайник мы устроили под полом в одной из комнат двухквартирного дома. После двухдневного отдыха в тепле вышли, теперь уже в сторону дома. Впереди оставалось шестьдесят километров горной тайги. Перевалив вновь Абаканский хребет, возвратились мы в свой поселок на семнадцатый день со дня выхода в поход.

О результатах было подробно доложено руководству заповедника, которое в свою очередь доложило вышестоящему начальству области. Мы высказали свои соображения, что, судя по всему, можно согласиться с тем, что Лыковы действительно ушли вниз по Абакану.

Администрация заповедника не уделяла бы столько внимания Лыковым. Было просто не до них. Однако поступившие из области документы, в которых говорилось в категорической форме о незаконности проживания Лыковых на территори и заповедника, заставляли принимать определенные меры. Поэтому было решено летом этого года направить на Еринат группу наблюдателей и попытаться уточнить, ушел ли Лыков в какой-нибудь поселок или скрылся в тайге, и потом решить, что делать дальше.

Поездка сотрудников НКВД на места бывших Абаканских заимок. Первые послевоенные экспедиции. Западные саяны

В начале лета к нам в поселок приехали трое сотрудников НКВД. Вечером того же дня меня вызвали к директору заповедника И.И. Мартынову, в кабинете которого был начальник охраны И. Бушуев и все трое сотрудников. Меня поспрашивали, знаю ли я, где находится горячий ключ, знаю ли тропу, идущую к озеру Бедуй, и тропу, идущую в поселок Тиши. Я ответил утвердительно, но сказал, что тропу, идущую в поселок, я знаю, где она проходит, хотя в самом поселке бывать не приходилось. Поговорив немного, мы с И. Бушуевым ушли в его кабинет, и там он мне сказал, что я поеду с ними на Абакан на 6–7 дней как проводник и коновод, и дал мне на сборы один день. Мы оговорили детали, и, заканчивая разговор, Бушуев сказал:

— Только без трескотни, вот вернетесь, тогда можно будет поговорить, ну а на вопрос, куда собираетесь ехать, если найдется любознательный, скажи, что на золотой прииск на реку Лебедь. Лично я был доволен, что именно меня назначили в эту поездку. Если откровенно говорить, то мы, молодые тогда парни, далеко не все знали и не все понимали правильно, да нас и не посвящали в подробности проводимых операций. Но когда планировались подобные мероприятия, от которых веяло романтикой, то мы охотно принимали участие. Я был с директором заповедника Мартыновым в дружеских отношениях, мы много играли в шахматы, в поездки по заповеднику он почти всегда брал меня с собой, поэтому он прекрасно знал, что я стремился к путешествиям, к познанию таежного мира, и это он предложил меня в эту поездку.

Мы выехали на верховых лошадях из нашего поселка в пятом часу утра, когда люди еще спали. Во второй половине дня перевалили Абаканский хребет, долиной речки Сыктызыл спустились вниз и при его впадении в реку Конуй остановились на ночлег в плотном окружении дремучей тайги. Только вечером у костра из разговоров я понял, что их интересует не один Лыков. Говорили еще о каких-то семьях, но меня эта сторона нашей поездки не волновала. О том, что многие семьи староверов с началом коллективизации стали рушить свои хозяйства и покидать насиженные места, было известно всем. А вот куда — это вопрос другой. Вначале на это мало обращали внимания, поэтому куда ушли, где обосновались, никого не интересовало. Часть семей переезжала в другие районы, области, а часть семей, преодолевая горы, перевалы, уходила за границу в соседнюю Туву. Но все они, во всяком случае, большинство, как-то поддерживали связь с родственниками, и о них рано или поздно становилось известно.