Lyonesse_Suldrun's_Garden_Rus

Пока Нерульф раздавал приказы, Друн взобрался на стол. Он налил немного вина в зеленый и фиолетовый кубки, и добавил по капле из соответствующей бутылки. Потом выпил зеленую порцию и стал двенадцать футов в высоту. Спрыгнув на пол, он схватил потрясенного Нерульфа за железное кольцо, обхватывавшее шею. Взяв со стола фиолетовую порцию, он поднес ее ко рту Нерульфа.

— Пей!

Нерульф попытался протестовать, но не мог ничего поделать и стал крепким чертенком в два фута высотой. Друн приготовился стать обычного роста, но Глинет остановила его.

— Сначала сними железные кольца с наших шей.

Один за другим дети подходили к Друну. Он бил по металлу Дассенахом, потом несколько раз скручивал кольцо, и ломал его. Освободив всех, Друн опять стал нормального роста. Очень осторожно он упаковал обе бутылки и положил к себе в рюкзак. Тем временем дети разыскали палки и с удовольствием принялись избивать Нерульфа. Тот выл, плясал и просил прощения, но не нашел его ни у кого, и его били до тех пор, пока он не стал черно-синим. На какое-то мгновение избиение прекратилось, но тут один из детей припомнил некоторые из жестоких поступков Нерульфа, и его стали бить опять.

Девочки заявили, что готовы приготовить обильный пир из окороков и сосисок, засахаренной смородины, пирогов с куропатками, белого хлеба, масла и лучшего вина Арбогаста; но они отказались начинать, пока очаг не будет вычищен от пепла и костей, слишком живых свидетельств их рабства. Все охотно принялись за работу, и вскоре весь зал стал сравнительно чистым.

В полдень был устроен великолепный пир. Каким-то образом голова Арбогаста сумела забраться на край горшка и вцепиться в него зубами; приподняв крышку лбом, она из темноты горшка следила за детьми, наслаждавшимися лучшими блюдами, которые могла предложить кладовая замка.

Закончив с едой, Друн заметил, что с горшка упала крышка, а сам горшок опустел. Он закричал, и все бросились разыскивать пропавшую голову. Поуд и Даффин нашли ее уже на лугу: она упрямо двигалась вперед, хватая землю зубами. Ударами ног они пригнали ее в замок. На переднем дворе соорудили что-то вроде виселицы, привязали к многоцветным волосам железную проволоку и повесили на ней голову. По настоянию всех бывших пленников, Друн влил каплю зеленого зелья в красный рот, голова стала своего естественного размера и даже начала отдавать приказы, на которые дети радостно не обращали внимание.

Пока голова в ужасе глядела на все это, дети навалили под ней вязанки хвороста, принесли огонь из очага и зажгли хворост. Друн принес свою свирель и заиграл, а дети стали весело танцевать вокруг огня. Голова ревела и умоляла, но никто ее не простил.

Наконец голова сгорела, и жизнь огра Арбогаста закончилась.

Устав от событий дня, дети вернулись с замок. Они поужинали кашей и капустным супом с хорошим хрустящим хлебом, запили все это вином и отправились спать. Кое-кто, несмотря на ужасный запах, ловко взобрался на кровать Арбогаста; остальные устроились у огня.

Друн, не спавший предыдущую ночь, устал до последней косточки тела, не говоря уже о сегодняшних событиях; тем не менее заснуть он не смог. Он лежал перед огнем, заложив руки за голову, и обдумывал свои приключения. В конце концов с ним не произошло ничего особенно плохого. Возможно он все-таки сумеет избежать семи лет несчастья.

Огонь почти догорел, и Друн принес из поленицы дрова. Он сунул их в угли, и из камина вылетел целый рой красных искорок. Пламя ярко вспыхнуло и отразилось от глаз Глинет, каторая проснулась и села. Потом она подошла к Друну и села перед очагом. Оба сидели, обхватив руками колени и глядели в огонь. Наконец она заговорила хриплым полушепотом.

 — Никто не потрудился поблагодарить тебя за то, что ты спас нас. Я делаю это сейчас. Спасибо, дорогой Друн; ты добрый, вежливый и невероятно храбрый.

— Надеюсь, что я действительно добрый и вежливый, — задумчиво сказал Друн, — потому что я сын принца и принцессы, но что касается храбрости... Боюсь, что я не могу ей похвастаться.

— Чушь! Только невероятно храбрый человек может сделать то, что ты сделал.

Друн горько рассмеялся и коснулся талисмана.

— Фейри знали, что мне не хватает храбрости, и дали мне вот этот талисман мужества; без него я бы не осмелился ни на что.

— Совсем не уверена, — сказала Глинет. — Амулет или нет, но я считаю тебя исключительно храбрым.

— Приятно слышать, — мрачно сказал Друн. — Хотел бы я быть таким.

— Кстати, а почему фейри вообще дали тебе такой подарок, или любой другой? Обычно они не страдают избытком щедрости.

— Всю свою жизнь я прожил с ними в холме Трипси на лугу Мадлинг. Однако три дня назад они выгнали меня, хотя многие из них любят меня до сих пор. Поэтому они и подарили мне амулет и еще кое-что. Только один или два желали мне зла, и устроили так, что, уходя, я оглянулся и навлек на себя семь лет несчастий.

Глинет взяла руку Друна и прижала к своей щеке.

— Как они могли поступить так жестоко?

— Это дело рук Фалаэля, который живет ради таких шалостей. Но что произошло с тобой? Почему ты оказалась здесь?

Глинет печально улыбнулась огню.