Лысый остров

— Дети Дельфина! Слушайте меня, Посланника Дождя и Солнца! Не прошло и семи восходов, как исполнилось то, что я предсказывал вам. От Дождя и Солнца я узнал, что к нам прибудут чужеземцы. Это — не просто чужеземцы, это шпионы… м-мм, ну то есть они пришли, чтобы выведать тайны вашего народа, вашего мастерства. Да! Они передадут ваши тайны своему народу, который придёт и уничтожит мирный анулейский народ! Посмотрите же, как бесчеловечны, как вероломны ваши враги, кого послали они.

Балдахины упали с наших носилок. Я вскочил, Максим тоже. Толпа ахнула.

— Да! — крикнул Игорь. — Они прислали детей! Зная, что жизнь ребёнка священна у анулейцев, они решили, что вы не обидите этих шпионов! То есть… этих лазутчиков… Дети Дельфина! Дождь и Солнце не оставили нас, они предупредили меня, и я взял шпионов в плен. Вам решать, что делать теперь. Идите по домам, обсудите в каждой семье, какой участи достойны те, что отняли энко вашего народа. Завтра мы соберёмся здесь и решим, что делать.

— Последнее слово всегда было и будет за Советом Отцов, Посланник Неба.

Это сказал вышедший из толпы на дорогу высокий бородач. На его рубахе была вышита та же эмблема, что размешалась над входом в каждый дом: дельфиниха с дельфинёнком в треугольнике. Это был Вождь. Голос у него был спокойный и твёрдый, несмотря на такую же мягкую шепелявость, как у Локи (анулейцы все так говорили, очень скоро мы перестали это замечать). Игорь пожал плечами, но лицо его скривилось, и он сказал:

— Боги не очень довольны, что важные дела решает не весь народ, а только избранные, Вождь.

— Эти избранные — Отцы семи семейств. На их плечах — бремя ответственности. Ты говоришь много непонятных слов, Посланник Неба, сам же остаёшься глух к нашим словам.

— Я всего лишь выполняю волю Богов, — смиренно склонил голову Игорь и сильно сжал плечо Локи. — Не правда ли, ведун Ньюли Бон?

— Да… — тихо и потерянно сказал Локи.

Я и Максим посмотрели друг на друга, потом на Роську.

Она мирно спала, свернувшись калачиком на носилках.

3

Нас поселили в шалаше за беседкой, где проходил Совет Отцов. Шалаш был сделан основательно, надолго. Кипарисовые и сосновые ветки сверху были накрыты мешковиной, пол сделан из переплетённых веток — будто распластанная корзинка, вместо двери — прочная дерюга. Видно было, что строили шалаш не наспех. Один из Хвостов принёс охапку сена и три домотканых одеяла. Бросил нам под ноги и вышел, не сказав ни слова.

— Неплохо, — сказала Роська.

Она уже проснулась, выслушала наш рассказ про речь Игоря перед анулейцами, покачала головой и надолго задумалась. Потом сказала:

— Надо обязательно встретиться с Локи и убедить его, что мы не враги, что этот его Посланник — враг. Боже мой, сын ИА! Как он может так поступать?

— С Игорем же ничего не ясно, — пробормотал я. — Может, он сам не помнит, кто он. Может, он и вправду заблудился в лесу, помешался и возомнил себя Посланником Богов.

— Ага, — усмехнулся Максим, — а палатку зачем с собой притащил?

Палатка, ярко-красная, из лёгкого материала, на полусферических дугах, стояла недалеко от нашего шалаша. Над ней развевался флаг: на тёмно-синем фоне золотой круг солнца, а в нём улыбчивая морда дельфина.

— Да и глаза у него абсолютно нормальные, — согласился я с Максимом. — Очень спокойные глаза.

Локи пришёл после того, как всё тот же молчаливый Хвост принёс нам целую тарелку дымящихся лепёшек. От них исходил такой аромат, что голова кружилась. Ведь мы ещё ничего не ели сегодня. Обжигаясь, я взял одну. Она пахла сливочным маслом и какими-то травами.

— Подожди, — сказал Максим. — А вдруг они отравленные?

Тут и пришёл Локи. Он услышал Максимины слова и отчаянно замахал руками.

— Нет, нет, нет! Никто не будет травить! Женщины пекли, они говорят: не могут дети нести зло. Надо кормить детей, даже если они чужие, чтобы не было смерти. Ешьте, — Локи пододвинул нам тарелку.

Я подумал-подумал и взял лепёшку. Если бы Игорь захотел нас убить, он сделал бы это ещё в Старом городе. Только всё это чушь. Не может Игорь Онтов, сын ИА, быть убийцей. Ну, мошенником, может быть, но убивать… Да и за что?!

Лепёшка была вкусная, что и говорить. Я, наверное, сразу штук десять съел.

— Вкусно-то как, — вздохнула Роська.

Локи рассмеялся и тоже взял лепёшку.

Вчетвером мы быстро с ними управились. Локи вдруг стал серьёзным и сказал торжественно, подняв руку:

— Те, кто ели из одной чаши, никогда не станут врагами. Это старый обычай моря. Я никогда не предам вас. Скоро Совет Отцов будет решать, что делать. Я тоже теперь в Совете, потому что ведун. Я скажу им, что вы — мои друзья.

Речь Локи нас растрогала. Я крепко пожал ему руку, а Роська, та вообще обняла его и поцеловала в щёку, как меня тогда в конференц-зале. Ну и правильно! Локи сильно смутился и покраснел. Даже сквозь краску было видно.

— Ох, Локи, — сказала Роська, — как можно так жить? Красишь себя постоянно этой гадостью! Какой-то обманщик заморочил тебе мозги…