Лже-Абсолют

– Мне бы хотелось знать, – настойчиво произнес Москвин. – Лена – отличная девушка. Я не верю, что она преступила закон, пусть даже в малом. Не такой она человек. Следователи переглянулись. Разговаривать с Федором оказалось непросто.

– Ваша коллега умерла, – резко бросил мужчина.

– Как?!

– Убита. Заколота ножом. Убийца – настоящий профи. Прямо в сердце!

Остатки вчерашнего хмеля мгновенно испарились. Во взгляде Фёдора было только одно: «Заканчивайте нелепый розыгрыш! И убирайтесь вон!»

Нет, не розыгрыш! И Федор это прекрасно понимал.

– Когда?!.. – его возглас напоминал хрип.

Прежде чем ответить, женщина посмотрела на Москвина в упор, пытаясь разобраться: насколько он искренен в своем трагическом восприятии ситуации?

– …Вчера вечером. Между девятью и десятью. Что она делала на работе в такой час?

– Она иногда задерживалась. Мы все задерживаемся.

– Есть повод?

– В данном случае Лена готовила отчет по работе отдела. Дело сложное и неблагодарное.

– Понимаю… А где вы находились в это время?

– Уж не подозреваете ли вы?.. Зачем мне?..

– Отвечайте!

– Разрешите я выпью?

В холодильнике – бутылка, там оставалось немного водки. Федор влил в себя рюмочку и продолжил:

– Я был в ресторане. Там собралась целая компания.

– Так просто или чего-нибудь отмечали?

– Юбилей Павла Петровича.

– Кого?

– Один наш профессор.

– И никуда не отлучались? – не отступала женщина.

– Пару раз. В туалет.

– Кто это может подтвердить?

– Человек десять.

– Было весело?

– Слишком…

Перед Федором вновь возникла поэтесса. Кто из сотрудников института привел ее с собой?.. Нет, не припомнит!

Зато почему-то хорошо вспоминается каждая строчка ее огненных стихов. И глаза… Теперь Федору казалось, что ее глаза загоняли в угол, не оставляя ни единого шанса на то, чтобы выйти из-под их влияния. И опять зазвучал ее голос, уже не чарующий, а пугающий дьявольским колдовством.

«…И васильково-синее мгновение
Легло узором на волшебных пяльцах.
И замирало сердце в исступленье.
И сохли губы… И сплетались пальцы…»

Внезапно Федор подумал, что поэтесса говорила не о любви, возможно она… предупреждала его о будущих неприятностях. Именно его, Федора Москвина.

С чего бы такой нелепый вывод?.. А вот с чего: стихотворение вроде бы о чувственной страсти, но в нем звучали и другие мотивы…

– …Почему Елена Геннадьевна с вами не пошла?

– Что же в этом удивительного?

– Она – член коллектива.

– У нас большой коллектив, на всех одного ресторана не хватит.

Возникла пауза. Следователи, вероятно, обдумывали очередной вопрос, а Федор размышлял о превратностях судьбы.

Ленка, Ленка! Такая молодая и талантливая!.. У какой сволочи на нее рука поднялась?!

– У вас с Крамской были хорошие отношения?

– Нормальные, как у ученых, которые ведут одну тему.

– И только?

– Любовниками мы не были, если это вас интересует.

– Значит, отношения – чисто рабочие, – подытожил мужчина.

Федор тоскливо посмотрел в окно. День-то в разгаре… Сколько же он проспал?! Женщина перехватила его взгляд:

– Удивляетесь, что столько проспали?.. Кстати, вы никогда не ссорились с Еленой Геннадьевной? – Нет.

– Ой-ли?

– Что-то не пойму ваши странные намеки?

– Мы тут побеседовали с вашими сотрудниками. И они сообщили любопытные вещи.

Федор с нескрываемым интересом взглянул на женщину. Неспроста она заговорила с ним в таком тоне. И не случайно они здесь. «Меня подозревают?!» – Два дня назад вы угрожали убитой, – сказал мужчина.

– Не смешно.

– Чего уж смешного.

– Я не мог никому угрожать, тем более Лене. Я – парень миролюбивый.

– А вот у нас другие сведения. Трое сотрудников слышали, как вы ругались, кричали. Крики доносились из-за двери лаборатории, но все равно было слышно. А потом вы выскочили в коридор, бросив на ходу: «Я тебя точно прибью, Ленка!». Станете отрицать?

– Ничего отрицать не собираюсь. Только ведь это… образно.

– Боже мой! – наиграно поразилась женщина. – Вы угрожали ей образно?

– Тьфу ты! – в сердцах воскликнул Федор, – мы действительно спорили. Мы пишем совместную монографию, чего не бывает между авторами. Может, и болтнул лишнее…

– Болтнули или сделали? – зло сверкнул глазами мужчина. – Вы ведь служили в спецназе?

– Да. А еще я в юности играл в вокально-инструментальном ансамбле. – Причем здесь ансамбль? – А причем спецназ?

– Хорошо, хорошо, мы не оспариваем вашу версию насчет чисто научного спора… – Женщина дружески кивнула, однако Федор не купился на дружбу ехидны. От таких дамочек каждую секунду жди какого-нибудь подвоха.

– Скажите, Федор Николаевич, а что это за такая бесценная проблема, превращающая коллег в злейших врагов?

Федору надоели провокации. Он громко выдохнул:

– Или предъявляйте обвинение, или…

– Помилуйте! – всплеснула руками следователь. – Мы только проверяем версии. Так как же насчет научной проблемы? Чем Елена Геннадьевна занималась в институте?

– Пирамидами.

– Чем? – глаза женщины округлились.

– Знаете, такие большие сооружения…

– Знаю! Однако у вас институт истории России.

– А вы имеете хоть какое-то представление о пирамидах?